На неровностях стен и сводов вспыхивают красноватые отблески пламени Большого Огня, разожженного на жертвенном камне у входа в пещеру. По одну сторону камня сидит на полу жрец в праздничном наряде. На нем все черное: балахон из козьих шкур, головной убор из вороньих перьев. Даже узоры на лице наведены сажей. Длинные черные волосы ниспадают на плечи, закрывают лицо. На шею надето ожерелье из когтистых вороньих лапок, изогнутого клюва грифа и крысиных голов.
Это Черный Ворон, жрец и колдун, страшный человек. Он разговаривает с дивами: призывает, приманивает добрых и хитростью, обманом уводит подальше от жилища племени злых.
Рядом с ним сидит вдова вождя Гордого Луня, Яна, потом жена жреца, Зурра, и остальные женщины племени — вдоль стены пещеры.
У противоположной стены уселись в ряд мужчины-охотники, украшенные головными уборами из разноцветных перьев. Все при оружии — с луками и копьями.
Первое место в ряду охотников, напротив жреца, пустует. Тут лежит волчья шкура, лук с узорными насечками по дуге, десяток стрел с красным оперением и плоский увесистый камень со сквозной дырой посередине.
Всеобщее молчание. Слышно только, как потрескивают сучья в пламени да попискивают дети-несмышленыши в темной глубине пещеры.
Когда костер разгорелся и перестал дымить, жрец медленно поднял голову.
Сквозь сальные космы волос, закрывающие лицо, угольями блеснули черные ужасные глаза.
Долго глядел он на пламя, потом воззрился на пустое место напротив себя и заговорил глухо и подчеркнуто внятно:
— Гордый Лунь, вождь наш! Ты ушел в пещеру предков… Кто лучше тебя умел добыть много сладкого мяса? Кто быстрее тебя гнался за зверем, чтобы убить его? Кто лучше тебя пускал стрелы прямо в сердце могучего оленя? О удачливый! О храбрый! О сильный!
Последние слова Черный Ворон резко выкрикивал, и гулкое эхо многократно повторяло их в каменной глубине норы.
Гробовая тишина после оглушительных раскатов зычного голоса давила и тревожила людей.
Жрец перешел на шепот:
— Назови нам имя нового вождя.
В напряженной тишине таинственно и многозначительно шипели и потрескивали дрова в огне…
— Я понял тебя, Гордый Лунь. Пусть тебе сладко и весело живется в пещере предков.
