– Попа у зебры тоже есть, – отвечала со смехом Алиса.
– О да. Но после нее все равно – белая полоса.
И счастливые супруги погрузились в спокойный, здоровый сон.
* * *
Было три часа ночи.
Спал весь бункер. Клевали носами на постах охранники. Разошлись по комнатам рабочие ночной смены. Даже председатель, проведший на ногах половину ночи, отправился в свои апартаменты, чтобы немного вздремнуть. В этот поздний час во всем огромном убежище «Кирпичного завода» бодрствовало лишь несколько человек.
Одним из них был Альберт Евгеньевич Вилков – претендент номер два на должность председателя.
В одиночной камере тюремного блока он уже второй час пытал взятого в плен дикаря. Первое время пленник молчал, но Вилков и его помощники свое дело знали. После страшных истязаний избитый, изувеченный дикарь все-таки заговорил.
К утру председателя ждал подробнейший доклад об опасности, угрожающей общине…
Утром следующего дня, еще до того, как собрали все трупы врагов, на периметре произошли серьезные изменения. Всех случайных людей, отправленных на посты из-под палки, заменили на проверенных бойцов, которых отбирал лично Альберт Вилков. Выходы на поверхность перекрыли для всех граждан, кроме тех, кто имел специальный пропуск.
В двенадцать часов дня из главных ворот промзоны, взметая вихри снега, выехала диковинная конструкция на полозьях. Впереди – закрытая, застекленная кабина с пятью сиденьями. Сзади – пропеллер. То были аэросани, в кабине которых ехали опытные солдаты общины, вооруженные до зубов. Им предстояло установить, насколько верна информация, полученная от «языка».
Община продолжала жить обычной жизнью, словно и не было массированного нападения. Работали все службы, системы жизнеобеспечения функционировали исправно в энергосберегающем режиме. И только руководство бункера пребывало в напряженном ожидании. С часу на час ждали возвращения разведки и сам председатель, и члены Совета, и все офицеры. До боли в глазах вглядывались в даль постовые на вышках. В сторону Ладожского озера вела лишь одна просека. Единственный путь, свободный от бурелома и поваленных деревьев. Только оттуда могли появиться аэросани.
Дальний конец просеки терялся в снежной дымке. Время от времени налетал ветер, и тогда просеку заволакивало белесой пеленой. Грозно шевелился могучий лес, окружавший периметр со всех сторон. Качались на ветру высокие раскидистые сосны, ели, березы. Час шел за часом.
