— Что хорошо от дождя, — добавил он, — то и от солнца хорошо.
Хранители немедленно раскрыли свои зонтики, ожидая, что тут же, не сходя с места, снова побелеют. И когда этого не случилось, они решили, что их морочат, сложили зонтики и накинулись с ними на растерявшегося Аза. Он попытался защититься от колотушек, но наконец понял, что спасти его может лишь бегство, и бросился прочь. Картофельные привидения, потрясая зонтиками, преследовали его, и сумели не раз по нему попасть. Наконец сильно избитый Аз добрался до ракеты, захлопнул за собой дверь и ударил по стартеру кулаком. Когда ракета взлетела, Аз выглянул в окно и к своему ужасу увидел, что кое-кто из преследователей вцепился в наружную дверную ручку и другие выступы на ракете, но вскоре их хватка ослабела и они попадали на свою планету, дико размахивая зонтиками.
— Что, летим? — спросил Этто, который задумался, сидя на своей койке, и только сейчас заметил, что Аз возится с пультом управления.
— Летим, — сказал Аз, — и кое-кто из картофельных привидений тоже летит, хотя и в обратную сторону.
— Случиться может всякое, — рассудил Это.
— Прекрасное утешение, — отозвался Аз и оглядел себя с ног до головы. — Должно быть, и побои тоже могут приключаться, раз уж они мне и в самом деле достались, только вот болит от этого не меньше.
— Побои? — переспросил Этто.
— А с чего бы еще моя шкура так быстро цвет поменяла, — огрызнулся Аз, — от солнца, что ли? Тогда я, наверно, совсем рядом с ним бегал.
— Если тебя поколотили, — сказал Этто, — значит, я действительно допустил ошибку. Но я всего лишь применил эстетический принцип, согласно которому все, включая жителей этой планеты, придут в норму, если поживут в естественных условиях.
Аз Нап ощупал свои синяки.
— Излюбленный цвет эстетических принципов вашей учености, видимо, синий. Со мной уже так было на предыдущей планете, когда король лупил меня скипетром по голове; и если ваша ученость продолжит придерживаться этих принципов, на следующей планете я, глядишь, кровью истеку.
Тем временем земляне достигли того места, где покинули звезду, оставшуюся от эстетического преобразования неба. И так как ее нельзя было там бросать, они снова подвесили ее на гравитационную нить и потащили дальше.
