— Еще и вот такое вот шляется здесь нагишом, — сказал Аз, снял рюкзак и сел на него.
Этто тоже счел подобный внешний вид вопиющим нарушением эстетики, и задумался над этим, подперев подбородок рукой.
Тем временем картофельное привидение, как Аз его обозвал про себя, приблизилось.
— Кто вы такие? — спросило оно.
— Кто первым рот открыл, тот первым и представляется, — сказал Аз, — вот как заведено.
Картофельное привидение возбужденно замахало бледными конечностями и сообщило:
— Я Первый Хранитель.
— А мы двое землян, — объяснил Аз, — совершаем эстетическую поездку в целях ознакомления. И чем ты занимаешься, я имею в виду — как Первый Хранитель?
— Я охраняю табу.
— Табу? — спросил Аз. — Вы так коз называете? От чего их нужно охранять?
Первый Хранитель снова возбужденно всплеснул конечностями и возвысил голос:
— Табу — это нерушимый запрет!
— А-а, не козы, — невозмутимо сказал Аз. — А что запрет запрещает?
— Выходить изнутри планеты или входить внутрь.
— А почему же робот привел нас сюда, если это запрещено? — спросил Аз.
— Чтобы доставить вас к месту наказания.
Аз оглядел картофельное привидение сверху донизу, что потребовало некоторого времени, а затем спросил:
— Тогда как здесь наказывают?
— Смертью.
— Ну-ну, — молвил Аз, — ты же наверняка шутишь.
Однажды окрестив существо картофельным привидением, Аз уже решительно не мог отнестись к угрозе всерьез. С другой стороны, он внезапно ощутил, что здорово проголодался, и настойчиво потребовал чего-нибудь поесть. Картофельное же привидение явно не знало, что на это требование ответить. Земляне были первыми пришельцами, которые нарушили табу и проникли внутрь планеты; поэтому у местных жителей отсутствовал опыт соблюдения табу и они не знали, следует ли позволять нарушителям что-нибудь съесть перед казнью. Оттого, что табу пришло из незапамятных времен, они даже не помнили, что его первоначальная цель состояла в том, чтобы не допускать выхода населения на внешнюю сторону планеты, откуда их неизбежно унесет; и нарушение табу связывалось со смертью лишь в этом смысле. Со временем понимание этого полностью утратилось, и смерть уже считалась не следствием, а наказанием за нарушение запрета, причем теперь не только за выход, но и за вход во внутреннее пространство планеты. Но ничего этого Первый Хранитель не знал, и поэтому не знал и того, разрешается ли ему чем-нибудь покормить двух звездных путешественников. Однако, поскольку он все равно должен был сообщить о чрезвычайном происшествии Верховному Хранителю, то сказал:
