В Нижнем Новгороде Акхозе передали слова Дмитрия: «Лучше этому царевичу и не ездить в Москву. А коль приедет, да еще оружный, худо ему будет».
После Куликовской битвы татары стали с опаской смотреть на Русь, и Акхозя вместо себя послал к великому князю небольшую дружину. Но и та вернулась восвояси — не посмели татарские послы войти в Москву.
И Тохтамыш понял: «Только одно может вернуть Орде покорность русских князей — поход на Русь».
Летом 1382 года Тохтамыш двинулся к Москве. Шел скрытно, надеялся врасплох захватить Дмитрия. Тохтамыш торопился, чтобы не успел московский князь собрать полки. Вся надежда была у татарского хана на внезапность.
Не ходили так прежде татары на Русь — будто ночные разбойники.
Тайно крался Тохтамыш, а все-таки долетела весть о его походе до нижегородского князя. Чтобы спасти свое княжество от разорения, он послал к Тохтамышу двух своих сыновей, Семена и Василия. Приказал им заверить хана в покорности.
Но татарская рать миновала Нижний Новгород и так быстро шла к Москве, что два княжича едва догнали ее на окраинах рязанской земли.
Рязанский князь Олег остался верен себе: несмотря на договор с Дмитрием иметь общих врагов и друзей, встретил татар с богатыми дарами на границе своих владений, бил челом, просил не разорять его землю, а в благодарность за это обещал показать броды через Оку.
Наконец узнал и Дмитрий Иванович, великий князь всея Руси, что идет на него Тохтамыш. Дмитрий выступил было навстречу татарам. Но на этот раз не поддержали его остальные русские княжества: в русском невеликом войске начались разногласия. Пришлось распустить эту «силу».
И отправился князь через Переславль и Ростов в Кострому, чтобы собрать крепкое войско и затем двинуться на Тохтамыша. Дмитрий знал, что хан пойдет на Москву, и надежда у него была одна — стены Кремля выдержат осаду, пока он подоспеет с большой ратью на подмогу.
Князь Владимир Андреевич отправился собирать силу в Волок-Ламский.
А между тем Тохтамыш перешел Оку, взял и разграбил Серпухов и, двигаясь к Москве, сжигал по пути все деревни и села.
И хлынули в Москву потоки жителей окрестных сел и волостей, надеясь спрятаться за ее белокаменными стенами. Игумены и монахи ближних монастырей спасали церковную серебряную и золотую утварь, рукописные книги. На телегах везли их на сохранение в Москву, бережно складывали одну на другую в кремлевских церквах и соборах вместе с книгами, принесенными сюда со всей Москвы. Их было столь много, что занимали они церкви от пола до самых сводов.
