– Бэрроу? – спрашивает Яйцеголовый, и при виде меня у него отвисает челюсть.
Немного нужно, чтобы бросить лампу, но отчего-то это требует большого усилия.
Лампа ударяется о мокрый кафель. Когда электричество встречается с водой, в комнате происходит скачок напряжения. Вырубается не только остальной свет в ванной, но и лампа в спальне. Может быть, целое крыло дворца обесточено.
Оба Арвена подскакивают и дергаются, когда искры проникают в их плоть. Они быстро падают, скрюченные судорогой.
Я перепрыгиваю через лужу и тела охранников, радостно ахнув, когда тяжесть Молчаливых камней спадает. Оковы по-прежнему висят у меня на руках и на ногах, и я, не тратя времени и стараясь не касаться воды, обыскиваю Арвенов. Как можно быстрее выворачиваю их карманы, ища ключ, который буквально вижу во сне. Дрожа, нащупываю изогнутую полоску металла под воротником у Яйцеголового, прилипшую к груди. Дрожащими руками я отдираю ключ и один за другом открываю замки. Когда оковы спадают, тишина постепенно рассеивается. Я глотаю воздух, пытаясь призвать молнию. Она вернется. Должна.
Но я по-прежнему ничего не чувствую.
Тело Яйцеголового в моем полном распоряжении – теплое и живое. Я могла бы перерезать горло ему и Клевер, рассечь яремную вену зазубренным осколком стекла, который припрятала. Я говорю себе, что так и надо сделать. Но и так уже потрачено слишком много времени. Пусть живут.
Как и следовало ожидать, Арвены достаточно опытны: они не забыли запереть за собой дверь спальни. Не страшно. Шпилька ничем не хуже ключа. Я за считаные секунды вскрываю замок.
Прошло несколько дней с тех пор, как я переступала порог своей тюрьмы, и тот раз меня вели на цепи, окружив стражей со всех сторон. Теперь коридор безлюден. Мертвые лампочки, издевательски пустые, усеивают потолок. Ощущение электричества слабо – искра в темноте. Оно должно вернуться. Ничего не выйдет, если оно не вернется. Я ощущаю прилив паники: а если оно ушло навсегда? Что, если Мэйвен лишил меня молнии?!
Я бегу как можно быстрее, припоминая план дворца. Эванжелина повела меня налево, к парадным залам. Они наверняка кишат охранниками и сотрудниками безопасности, не говоря уж о придворных, которые сами по себе опасны. Поэтому я иду направо.
Камеры, разумеется, повсюду. Я вижу их на каждом углу. Интересно, они тоже выключились или охрана развлекается, наблюдая за мной? Наверное, они делают ставки, далеко ли я уйду. Отчаянное стремление обреченного человека.
