– Я люблю выдумывать себе кино, – сказал он. У него оказался забавный скрипучий голосок.
– Я тоже люблю кино, – сказала я, желая ему угодить.
– А ты любишь ужастики? – спросил он.
– Не то чтобы очень, – призналась я. – Слишком пугаюсь.
– Я тоже. – Он подпер пальчиком подбородок. – Не люблю бояться.
– Лиза будет сидеть с тобой, пока я на работе, – сказала Бренда, разглаживая его полосатое одеяльце. – Ты рад?
Гарри вытаращил глазенки:
– А ты будешь петь со мной мою любимую песенку?
Я моргнула:
– Любимую песенку? Какую?
Он улыбнулся:
– «Малютка-паучок».
– Че-его? Она же совсем детская! – сказала я.
Его улыбка увяла.
– Если про настоящего паучка, то нет, – возразил он своим скрипучим голоском.
Ничего не понимаю.
Я повернулась к Бренде:
– О чем это он?
– Гарри обожает придумывать собственные шутки, верно, Гарри?
– Не очень, – буркнул он.
– В общем, Лиза будет забирать тебя от Элис и заботиться о тебе, пока я на работе.
Гарри перевел взгляд своих небесно-голубых глаз на меня.
– А можно я буду ложиться поздно? Можно?
В его голосе была такая отчаянная надежда, что я не смогла сдержать смех.
– Ну-у? Можно? – не унимался он.
– Не знаю, – сказала я. – Поглядим.
Он воздел кулачки над головой, словно одержал сокрушительную победу:
– Ура-а-а-а-а!
– Пора баиньки, – сказала Бренда, нежно погладив его по голове. – Никакого больше выдуманного кино, ладно? Спи.
– Ладно. – Он опустил голову на подушку. – Спок-нок, Лиза.
– Спокойной ночи, – ответила я. – До скорого, Гарри.
Мы вернулись в коридор. Миссис Харт притворила за нами дверь.
– Ну что, возьмешься? – спросила она, понизив голос.
Я кивнула.
– Да. Не представляю, чтобы кто-то мог отказаться от Гарри. Он же просто ангелочек!
Уже по дороге к лестнице Бренда вдруг обернулась и схватила меня за руку.
– Послушай, – произнесла она шепотом, – не позволяй ему ложиться поздно. Я серьезно. Ему это очень вредно. Ни в коем случае не позволяй Гарри ложиться поздно.
Нейт осторожно поцеловал меня. Я сильнее прижалась губами к его губам. Обхватив рукою затылок Нейта, я целовала его, пока мы оба не начали задыхаться. Я отстранилась, взъерошив пальцами его волосы.
– Договаривай, – сказал он, потершись лбом о мою щеку. Мы обжимались на диване у камина в моей гостиной.
– Значит, мать просила, чтобы ты не позволяла мелкому поздно ложиться…
Я кивнула.
– Да. Чтобы ни в коем случае. А я такая: почему нельзя? У него что-то со здоровьем?
– А она? – допытывался Нейт.
– А она – нет, со здоровьем у него все нормально. Просто ему нужно спать дольше, чем большинству детей. Он, мол, становится ужасно капризным и не может сосредоточиться, если не поспит как минимум восемь часов. Ну не странно ли?
