Глава 8
Игрища внешней политики
После прихода нацистов к власти советско-германская дружба нарушилась не сразу. Правда, 2 марта 1933 г. Гитлер в своей речи заявил: «Я ставлю себе срок в 6–8 лет, чтобы совершенно уничтожить марксизм. Тогда армия будет способна вести активную внешнюю политику, и цель экспансии немецкого народа будет достигнута вооруженной рукой. Этой целью будет, вероятно, Восток». Но уже вскоре он смягчил тон, в интервью газете «Ангриф» выразил убеждение, что «ничто не нарушит дружественных отношений, существующих между обеими странами, если только СССР не будет навязывать коммунистических идей германским гражданам или вести коммунистическую пропаганду в Германии».
Москва тоже сделала вежливый реверанс в передовице «Известий»: «Советское правительство, оказавшись в состоянии поддерживать в мире и гармонии торговые отношения с фашистской Италией, будет придерживаться такой же политики и в своих отношениях с фашистской Германией». 10 мая 1933 г. по приглашению начальника генштаба Тухачевского в СССР прибыла военно-техническая делегация во главе с начальником вооружений Рейхсвера фон Боккельбергом. Ее провезли по стране, показали некоторые заводы и полигоны. На приеме у германского посла нарком обороны Ворошилов говорил о стремлении поддерживать связи между «дружественными армиями».
Военный атташе в Берлине Левичев в докладе Ворошилову от 12 мая 1933 г. сообщал: «Немцы самым последовательным образом стремятся показать всему свету, что никаких серьезных изменений в советско-германских отношениях не произошло… Со стороны рейхсверовцев встречаю самый теплый прием. Не знаю, что они думают, но говорят только о дружбе, о геополитических и исторических основах этой дружбы, а в последнее время уже говорят о том, что, мол, и социально-политические устремления обоих государств все больше будут родниться: «Вы идете к социализму через марксизм и интернационализм, мы тоже идем к социализму, но через национализм».
Среди руководителей НСДАП, как и среди генералитета, существовало сильное просоветское крыло. Целый ряд гауляйтеров считали союз между двумя странами наилучшим решением, которое позволило бы Германии возродить свою мощь и избежать опасности со стороны Запада. А уж объединение сил против Польши считалось само собой разумеющимся. Гауляйтер Данцига Раушнинг установил прекрасные отношения с советским полпредом Калиной, напрямую обращаясь к нему за помощью, когда поляки пытались ущемить немецкие интересы в данном регионе. Гауляйтер Восточной Пруссии Эрих Кох (будущий палач Украины) шел еще дальше — он разработал грандиозный план создания «транснационального трудового государства» путем полного объединения Германии и СССР. Карты такой союзной державы с расчетами всех выгод и проектами внутреннего устройства демонстрировались в его кабинете, представлялись высшему руководству рейха. Его план находил очень много сторонников — уж больно все казалось логичным и выигрышным.
