Между тем германские власти пытались предпринимать меры по преодолению кризиса и раздрая. В марте 1930 г. Гинденбург назначил «сильного канцлера», Брюннинга, поручив ему навести порядок в стране. Но программу антикризисных мер с урезанием расходов на социальную сферу, сокращением окладов государственным служащим, ограничением политических свобод разношерстный «демократический» рейхстаг единодушно провалил. Тогда Брюннинг, заручившись согласием президента, объявил чрезвычайное положение, разогнал парламент и провел эти законы без него. Однако новые выборы в рейхстаг в сентябре 1930 г. стали триумфом нацистов. Они завоевали 107 мандатов! На первое заседание эти 107 депутатов вошли строем в главе с Герингом — в ногу, печатая шаг, в партийной форме.
В условиях кризиса германские промышленники наперебой обращались в СССР в надежде получить заказы — это была лучшая возможность выжить. Развивалось и военное сотрудничество. В своем донесении за 1930 г. британский посол в Берлине Гумбольд сообщал министру иностранных дел: «В минувшем году все выглядело так, как будто сторонники сближения с восточным соседом взяли верх в военной политике Германии. И что политика эта концентрируется вокруг более тесного сотрудничества с Россией. Советские офицеры неоднократно присутствовали на маневрах в различных частях Германии… Создается впечатление, что военные германские власти намерены поддерживать тесную связь со своим будущим могучим союзником в случае возможного конфликта с Польшей».
А в докладе преподавателей академии им. Фрунзе, представленном ими после командировки в Германию и направленном начальником академии Эйдеманом на имя Ворошилова, говорилось: «Германский генштаб, по нашим наблюдениям, видит единственную реальную силу, могущую дать прирост его военной мощи, это — дружеские отношения с Советской Республикой. Наличие общего противника — Польши, опасного для Германии вследствие географических условий, еще более толкает германский генштаб на пути тесного сближения с Советской Россией. Средние круги офицеров генштаба, состоящие в министерстве Рейхсвера на службе штаба, не скрывают своего враждебного отношения к Франции и Польше и своей искренней симпатии к Красной Армии».
В 1931 г. на обучении и стажировке в СССР находился сразу целый букет военачальников грядущей войны — Кейтель, Манштейн, Браухич, Модель, Кестринг, Горн, Крузе, Файге, Кречмер. Германские делегации часто приезжали в рабочие командировки для обмена опытом, приглашались на все учения и маневры Красной Армии. Генерал Бломберг, будущий военный министр Гитлера, признавался, что в период сотрудничества стал «почти большевиком». В архивах сохранилась записка полпреда в Берлине Хинчука в Москву от 1 марта 1932 г., касающаяся новых германских предложений о совместном ведении разведки против Польши. Ворошилов 12 марта дал согласие.
