23 октября 1929 г. крупнейшие олигархи США — Барух, Варбурги, Диллон и др. — организовали обвал на биржах, «черный вторник». Начался мировой кризис, Великая Депрессия. По немцам она ударила очень больно, поскольку их страна оказалась уже очень тесно связана с американским капиталом. Стали закрываться предприятия, вылетали в трубу акционерные компании. За год число зарегистрированных безработных возросло вдвое, достигнув 1,5 млн.
Для немцев, поверивших, будто демократия ведет их к сказочному благополучию и процветанию, это стало жесточайшим отрезвляющим душем.
Усиливались позиции самых радикальных партий, коммунистов и нацистов. Численность НСДАП за тот же год возросла на 70 %, со 108 до 178 тыс. членов. Партия привлекала тем, что сумела объединить в своей пропаганде пангерманизм, антисемитизм и… социализм. Три учения, совершенно разнородных, но они оказались в Германии самыми популярными.
Старые лозунги пангерманизма о «достойном месте под солнцем» и «жизненном пространстве» взяли на вооружение, доработали — для обывателей они были привычными, вызывали ностальгию по былому величию. А культ кайзера подменился культом фюрера, причем более умело и профессионально. Это тоже было до боли знакомо, вселяло надежды на возрождение прошлого.
Правда, антисемитизм в прежней Германии не имел прочных позиций. Наоборот, в Первой мировой войне кайзеровское правительство и командование выставляли себя защитниками прав евреев в России, создавали соответствующие организации, выпускали воззвания, призывавшие евреев к борьбе с русскими и обещавшие «равные гражданские права для всех, свободное отправление религиозных обрядов, свободный выбор места жительства на территории, которую оккупируют в будущем Центральные Державы». Но в событиях германской революции евреи сыграли очень значительную роль. В Веймарской республике выступали одними из самых горячих поборников демократии по западным образцам. А разгул спекуляции, коррупции, внедрение иностранного капитала тоже вынесли «наверх» часть евреев. Конечно, не всех — но в качестве нуворишей, политиков, депутатов рейхстага они были очень заметны. Поэтому и настрой против них был весьма определенный.
Однако нацисты перенимали и популярные социалистические идеи. Пункт 17 программы НСДАП предусматривал национализацию промышленности и банков, аграрную реформу с безвозмездной экспроприацией собственности. Геббельс в публичных речах неоднократно заявлял о глубоком родстве национал-социализма и большевизма. Ярко выраженной левой ориентации придерживались идеологи партии Отто и Грегор Штрассеры, вожди штурмовиков Рем, Хайнес, Эрнст, крупные региональные руководители — Кох, Кубе, Брюкнер, Келер. Да и сам Гитлер преемственности не скрывал. Например, он говорил: «Я всегда учился у своих противников. Я изучал революционную технику Ленина, Троцкого, прочих марксистов. А у католической церкви, у масонов я приобрел идеи, которых не мог найти ни у кого другого».
