Говоря иначе, солдатским языком: давитесь друг другом, бейте друг друга, меня это не касается, пока вы не затрагиваете интересов Польши.
А если где затронете их, буду бить.
Если где-либо и когда-либо я вас не бью, то не потому, что вы не хотите, а потому, что я не хочу.
Пренебрегаю вами, презираю вас.
Вы погрязли в руках евреев и немецких юнкеров, не верю вам, вашему сорту людей".
Русские, по убеждению Пилсудского, "…должны стоять перед нами покорными и просящими".» [94]
«В декабре 1919 года Польша оставила без ответа мирные предложения советской стороны.» [103]
«Польская делегация демонстрировала вседозволенность — у Москвы не было выбора.
"Состояние Советской России было таково, — гласил отчет Полевого штаба РККА, — что мы заинтересованы были в водворении мира на Западе и в первую голову с Польшей, хотя бы ценой огромных уступок".
Главнокомандующий С. С. Каменев признавал, что нет другого способа быстро оказать помощь Южному фронту, как только допустив "временное ослабление Западного фронта".
Поляки понимали это и убеждали, что территориальные уступки дадут возможность Москве сосредоточить силы против Юденича и Деникина.» [94]
«Пилсудский недооценивал Красную Армию, не желал победы деникинцев и ждал, что русские обескровят друг друга, что позволит реализовать планы по созданию "Великой Польши".» [40]
«Он рассчитывал, что ослабленная двухлетней Гражданской войной Россия станет лёгкой добычей и позволит воссоздать Речь Посполитую, включающую в себя не только Литву с Белоруссией, но и всю Украину, а также русские земли до Смоленска.» [74]
"Войска Деникина потерпели поражение, Киев взят, большевики наступают на Харьков, — извещал 4 декабря 1919 г. посла в Париже глава польского МИДа. — Войска Петлюры дезорганизованы.
В любой момент вся защита Запада от большевиков может лечь исключительно на нашу армию и, возможно, именно на те войска, которые защищали Львов и очистили Галицию от украинских банд…"
Пилсудский использовал контрнаступление Красной армии для того, чтобы поддержать перед Антантой свои претензии на контроль над Галицией.
Свое противостояние с Москвой Польша использовала для защиты этих претензий.
Агрессивность польской стороны, а также её уверенность в собственных силах усиливалась по мере того, как Москва демонстрировала готовность идти на уступки.
В январе и феврале 1920 года полякам предлагались варианты весьма выгодного мирного соглашения.» [94]
Одновременно «советское правительство торопилось закрыть все направления, которые могли бы отвлечь силы с западного направления.» [94]
