Самолёт завтра. Ну, главное не мандражировать.
Событие двадцать седьмое
Молодые выбирают имя своему первенцу. Добрыня, Ярополк, Святогор, Мстислав, Ратибор…
Дед слушал-слушал и говорит:
— А что, Русь снова в опасности?
Жириновский распоясался. Пётр даже вынужден был обратиться лично к Щёлокову, чтобы вытащить того из следственного изолятора. Честно говоря, не очень хотелось — вообще ведь потом не остановить будет. Вот только сам виноват. Ну, а раз виноват… Любопытство. Любопытство сгубило кошку. Решил посмотреть на будущего лидера ЛДПР в молодости. Интересно же! Тем более что всё равно нужно ехать в Ростов. В Ростовской области несколько крупных семеноводческих станций. Всего около тридцати, но вот крупных — пять, и все возле города. Сначала объехал зерновые станции. Можно сказать, что люди его услышали: от собственных перспективных сортов не отказались, но больше половины участков засеяны озимыми пшеницей и рожью. Чем чёрт не шутит — авось, и переживём «жаркое лето» 1972. Не придётся десятки миллионов тонн закупать в США и Канаде.
Особняком в списке стояла Бирючекутская овощная селекционная опытная станция.
Она, эта станция, выращивала семена овощей. Вот было бы смешно, если бы «овощная» станция выращивала семена плодовых деревьев. Директор провёл по полям, показывал новые сорта томатов и капусты, а Петра не отпускало чувство, что всё это ненастоящее. Играют дети в песочнице. Дома строят. Дворцы! Есть ведь разница между этими дворцами и Петергофом. Вот и здесь… Товарищи играли в песочнице.
— Ну-ка, колитесь, в чём беда? — подбодрил он лохматого товарища, что в этой песочнице директора изображал.
— Главная беда в нашей сфере связана с организацией «Сортсемовощ». Объясню как можно проще… Должна быть стройная система, селекция должна идти рука об руку с производством семян. Ведь мало вывести сорт. Семена надо подготовить к посеву. Прежде всего — размножить, доработать, откалибровать, очистить от сора. Сейчас селекцией занимаются в НИИ, на опытных станциях вроде нашей. А потом элитные семена для размножения нужно передавать в специальные семеноводческие хозяйства. Оттуда — обычным колхозам и совхозам. И вот на этом этапе — закавыка. Людей нет! Вечный некомплект в штате. Есть несколько энтузиастов, а остальные — случайные люди, да ещё пьющие или лодыри. А кого заманишь? Что у нас есть? Шесть научных сотрудников. Каковы зарплаты? Старший научный сотрудник, автор четырёх сортов лука, получает 117 рублей. Сотрудники со стажем в пять-десять лет — 102. А ведь в городе зарплата и по двести, и по двести пятьдесят рублей бывает. Как народ удержать? И квартиры там с тёплыми туалетами. Ну да чёрт с ними, с туалетами! Просто квартиры. Нам бы хоть один дом рядом со станцией, а то люди на переполненной электричке по два часа на работу добираются.
