— И опять, неожиданно.
— Вы читали «Два капитана» Каверина? Вот мой идеал, — ребёнок ещё.
— И что же мне с вами, Борис Михалыч делать? У нас есть Управления по делам культурно-просветительных учреждений при министерстве. Я вас туда устрою. И напишу сейчас записочку директору ГБЛ Кондакову Ивану Петровичу. Поможет он вам. Только уговор. Вы как чего напишите, принесите мне «на посмотреть». И не всю книгу сразу, а по мере готовности. Буду вашим личным цензором. Договорились.
— Правда! — глаза сияют, очки запотели. Сопли из носа. Как мало человеку нужно для счастья? Молодец Яков Ильич. Одержимого нашёл случайно. Правда ведь «Два капитана» — великая книга. Вдруг не хуже напишет.
— Честное слово. Иди уже. Вон весь стол бумагами завален. Мне некогда писать. Может, поменяемся.
— Спасибо! — Уже у двери, — А куда сейчас?
— Тамара Филипповна объяснит.
ААААА! Верните меня назад в Краснотурьинск! Не хочу тут ничего ремонтировать! Домой хочу!
— Пётр Миронович, тут Громыко Андрей Андреевич звонит. Соединяю.
Впечатления американца от путешествия по российской глубинке: "Меня встретили до того бедные люди, что перстни у них были нарисованы ручкой на пальцах".
После взрыва “Челленджера” американцы расследовали, почему взорвался правый бак шаттла. А русские в это время расследовали, почему не взорвался левый?
Тишков ёрзал по дивану в своей «Чайке». До чего всё же неудобное сиденье, когда, наконец, на АЗЛК переделают его «Волгу»? Ну, это так себя успокаивал. Не спокойно было? Три раза «ха». Извёлся весь. Громыко, редиска эдакая, ни чего вразумительного не сказал.
— Пётр Миронович, подъезжайте ко мне сейчас на Смоленскую площадь. Перед входом вас встретят. Мы с товарищами уже ждём, — гудки. Ни тебе здравствуй, ни тебе прощай. Волновался видно мистер «Нет».
А значит и ему нужно волноваться. А что плохого могло случиться? Вариант один. Вчера должен был состояться концерт в Лос Анжелесе группы «Крылья Родины» и Роллингов. Но вот предчувствия чего-то плохого не было. Вчера ведь только с Машей-Викой по телефону разговаривал. Всё у них нормально, разместил их Эндрю в каком-то небольшом пансионате. Других посетителей нет. Только русские. Ну, в смысле — кубинцы, эфиопы.
Что-то случилось на самом концерте? Вот гад этот Громыко, лучше бы «громыхнул» чего. Главное наказание — это ожидание наказания. Нет, если бы было что совсем плохое, то сказал бы. И ещё товарищи какие-то. Ехать-то несколько минут, а весь извёлся.
