— Как вы, Пётр Миронович? Хорошо, что нам их в прошлом году выдали. Замечательная вещь, — произнёс мужик и от всей широты русской души перепоясал "демократизатором" по спине попытавшегося приподняться неудавшегося убийцы.
— Вадим? Кошкин? — узнал милиционера Штелле.
— Извините, Пётр Миронович, не успел вас защитить, вы сегодня раньше на работу пошли. Я только к дому подходил, а тут этот вынырнул из второго подъезда. Думал, не успею, — старшина наступил бандиту коленом на спину и заламывал ему руку.
— Вадим, ты сильнее дерни руку-то, — всё ещё на адреналине подскочил к "убивцу" Пётр.
— Да, запросто, — хрясь, в руке что-то хрустнуло, и жуткий вой прокатился по всей улице Молодёжной.
— Пётр Миронович! Вы живы! — на крик в проходе нарисовался шофёр — тёзка.
— Иди, позвони в милицию и скорую. Там в фойе горкома телефон, — скомандовал Тишкин и на слабеющих ногах доковылял и опустился на лавочку у подъезда, — Пронесло.
Милицию дожидались минут десять. После выброса адреналина на Петра накатила усталость. Плюс несостоявшийся убийца по очереди то выл, то на смеси русского матерного и фени обещал все кары господни. Надоел до чёртиков. Скорая прибыла лишь на минуту отстав от ГАЗика милиции. У "товарища" после избавления оного от куртки врач выявил среднюю степень разрыва связок плечевого сустава и рассечение уха. В это время на втором ГАЗ-69 прибыл и сам Веряскин.
— Его нужно доставить в больницу, или это подождёт? — поинтересовался подполковник у врача.
— Ну, в принципе можно примотать руку к груди. Думаю, что операцию делать не надо, главное руку не тревожить, — махнул рукой доктор, — Выживет.
— Вот и замечательно. Ребята грузите его. Сильно не церемонтесь. Нужно узнать, кто его послал и что за это пообещал, — начальник милиции проследил, как мазурика сажают в машину, под крики и брань последнего, и вернулся к Петру.
— Колотит немного, — опередил его вопрос Штелле, — Но жив — здоров и пора мне на работу. Я к половине девятого кучу народа пригласил.
— Всё же Пётр Миронович нужно будет потом с вас показание взять и признать потерпевшим.
— Конечно, как освобожусь обязательно приеду, — вставая со спасительной скамейки, покивал Пётр.
— Может, к тому времени и заказчика узнаем.
Пожали руки, и Веряскин пошёл к своей машине, а первый секретарь на работу.
