— И как вы уживаетесь с чужой женой? — полюбопытствовала девочка, состроив хитрую физиономию. Вернее хотела это сделать. Только вот здоровущий багровеющий синяк.
— Есть кроме жены дочь примерно твоего возраста и грудной сын. Отвык я от таких ситуаций. Всю ночь не спал, ворочался. Раза четыре малец плакать начинал. Даже не знаю, ты-то как с грудничками? — теперь хитро прищурился Пётр.
— Как мне вас называть? А с детьми с радостью повожусь. Своих-то бог не дал, — потёрла больную щеку Цыганова.
— Называй — Пётр Миронович. Потом, если всё получится, будешь "папой" звать. Мне на момент переноса было пятьдесят восемь. Сейчас в городе живу я, брат, отец с матерью и вообще куча родственников: дедушка, две бабушки и с десяток братьев и сестёр двоюродных, да плюс дядей и тётей тоже с десяток. Никого пока не видел и даже не знаю, стоит ли вмешиваться в их жизни. Как бы не испортить чего, — Пётр довёл девочку до крыльца школы, — Вика как там с песнями?
— Шесть штук уже записала. Журавли, Десятый наш десантный батальон, День Победы, У деревни Крюково погибает взвод, Комбат батяня и Маки, — загибала тонкие пальчики Маша.
— Все попаданцы перепевают песни Высоцкого, — хмыкнул Штелле.
— Я тоже попробовала. С мелодией попроще, а вот с текстами, пропусков полно. Может, вы вспомните?
— А что за песни?
— Сыновья уходят в бой и Он не вернулся из боя, так-то ещё есть про письмо от девушки, которая его бросила и Як — истребитель, но там даже с мелодией не просто, — развела руками Цыганова.
— Хорошо, я тоже повспоминаю эти песни. Завтра после пяти увидимся. Уже будут готовы анализы. Как там вообще жизнь-то у тебя, не обижают больше? — дверь стала открываться, на пороге в наброшенной на плечи серой шали появилась завуч.
— Спасибо, Пётр Миронович, сейчас всё нормально. Никто больше не обижает, — на публику сыграла Вика.
— Зоя Ивановна, оказывается этот анализ нужно делать натощак. Утром завтрак Маше не давайте, а часам к восьми отведите её в больницу, там о вашем визите будут в курсе, — Пётр подал завучу направление на анализ и, пообещав завтра вечером зайти посмотреть, как справились с утеплением и рассказать о результатах анализов. Распрощавшись, поехал назад в горком, но уже на ступенях глянул на часы. Без пяти час. Пришлось идти на обед. Да и живот о себе как раз напомнил.
Дома пришлось расплачиваться за вчерашнюю импровизацию. "Дочь" рассказала двум подругам продолжения сказки про Буратино, а мать одной из девочек оказалась учителем литературы в школе? 9. И вот теперь эта Евдокия Петровна просит дать ей прочитать книгу про деревянного сорванца. А книги-то в ближайшие тридцать лет не появится.
