— Позвоню, — Борисов чиркнул очередную строчку в блокнот, Ну, теперь-то всё?
— К сожалению, нет, Александр Васильевич. Ещё мне нужна ваша протекцию в ТЮЗе. Я пьесу для детишек пишу, хочу с ними посоветоваться, но это не главное. Хочу договориться с ними, чтобы они хотя бы раз в месяц привозили в Краснотурьинск новый спектакль. Чем дети Краснотурьинска хуже Свердловских детей? — Пётр оглядел собутыльников.
— Ну, согласен, наша недоработка, а разместить трупу на ночь или на две сможешь?
— Разместим, есть гостиница, почти всегда пустует.
— Добро позвоню.
— Ну и последнее, наверное, — приготовился к новой битве Штелле.
— Да, говори уже, — хохотнул Глинских.
— У нас в городе есть художественная школа и художественное училище. А вот предприятий, куда выпускников пристроить, нет. Нельзя ли у нас открыть филиал Богдановического фарфорового завода. За количеством мы гнаться не будем. Пусть каждая чашка расписывается художником. Пусть это будут дорогие подарочные вещи. Несколько печей, да несколько матриц для начала, а потом сами раскрутимся и их на прицеп возьмём. Все за Богемским фарфором гоняются, а должны за Свердловским, — выдал спич Тишкин.
— Говоришь, возьмёте на буксир, — мотнул головой Борисов.
— Через годик.
— Добро, я на вторник вызову к себе директора завода. А помещение у вас есть? Ну и людей ведь мыть, кормить надо.
— Так область денег на строительство выделит, а мы их обязуемся освоить в срок, — состроил рожицу кота из Шрека Пётр.
— Всё иди, давай, Пётр Миронович. Сейчас позвоню в Свердловский Сельскохозяйственный институт. Там тебя встретят.
Ну, повезло, так повезло.
Советские микросхемы самые большие в мире, советские диетологи — самые толстые, а вот советские фонарики самые бесполезные. Пётр купил фонарик, готовясь к походу за кладом, ещё в Краснотурьинске. Проверил. Всё горит, выключатель работает. Положил в портфель знаменитый. А вот пять минут назад достал, и ровно через минуту он гореть перестал. Потряс, постучал, вздохнул и положил назад в портфель. Приплыли.
Пришлось возвращаться на улицу 8 Марта и идти в гастроном за спичками. Зимой темнеет рано, так, что мимо Дендрологического парка Штелле уже шёл в полной темноте. Его целью была бывшая усадьба купца Рязанова. Сейчас здание заброшено. До этого там ютился дворец Пионеров, он переехал и никому пока не нужный памятник архитектуры будет много лет разрушаться. Потом уже в 21 веке его отреставрируют и сделают библиотекой. В 2007 году двое аборигенов забредут туда, как они потом будут говорить: "Просто посмотреть". И наступят якобы на горшок с монетами на втором этаже купеческой усадьбы.
