После рассмеялась и удостоилась еще одной улыбки министра иностранных дел. Мы раскланялись, и я вернулась к Айлид Энкетт. Она отходила к столу с закусками и упустила момент, когда Атленг перехватил меня. Впрочем, свою пропажу графиня быстро обнаружила и теперь, дождавшись моего появления, спросила, бросив взгляд в спину министра:
— Чего хотел от вас этот мрачный и ужасный тип?
— Милейший человек, дорогая, — улыбнулась я, забрав у нее бокал с легким вином.
Теперь я позволяла себе хмельные напитки, легкие и в небольших количествах. Этикет велел мне не употреблять вина, как девице, но таковой я уже не являлась. И пусть замужество тоже меня коснулось, но факт оставался фактом, и изображать из себя непорочную деву спустя почти два года проживания рядом с государем было бы лицемерием. Однако я любила свой чистый разум, а потому затуманила его только раз, если не считать тот случай, когда король опоил меня возбуждающим снадобьем. И хоть было весело, но после я ощущала себя глупо, а потому пришла к выводу, что даже одобренная порция спиртного для меня излишня.
— Скажите тоже – милейший, — фыркнула графиня. — У него всегда такое лицо, будто он с самого утра обнаружил в мыльнице таракана и не может отойти от своей находки весь день.
— Теперь мне ясно, отчего во дворце невозможно встретить тараканов. Они все собрались у его сиятельства, чтобы портить ему настроение день ото дня, — ответила я.
— Вам бы только насмешничать, Шанриз, — с легкой укоризной ответила Айлид. После стрельнула взглядом в сторону Атленга и произнесла: — Должно быть, это заговор против его сиятельства.
— Тараканий, — важно кивнула я. — Не иначе.
Мы переглянулись и рассмеялись, и интерес к министру иссяк. Ее сиятельство взяла меня под руку. Мы прошлись до музыкантов немного послушали исполнение произведения набиравшего популярность композитора. Мне он нравился, но как-то выборочно. На мой взгляд были композиторы и поинтересней. Айлид скосила на меня глаза:
— Как-то напыщенно, — тихо сказала она.
Я кивнула, дав понять, что разделяю мнение подруги, и мы покинули музыкальный уголок, где и без нас хватало слушателей. Мы неспешно побрели по кромке поляны, не стремясь присоединиться ни к одному из образовавшихся кружков. И к нам никто не спешил присоединиться. Придворные знали, когда я готова вести беседы, а когда мне хватает общества одного-двух человек, чьи имена были прекрасно известны обществу. И сейчас, видя, что мы с графиней удаляемся от всех, несложно было сделать вывод – компания нам не нужна.
