А что имеем сейчас? Минус тяж и средний, остались средний и два лёгких колосса с некритичными подтверждениями. Что до лагеря-ловушки Синдиката, так там выбиты все турели — может пару и реально восстановить, но большая часть чисто металлолом — плюс в минус ушло два их лёгких колосса весьма специфической направленности. Капитально в минус, в реале восстанавливать подобное… нет, будут, конечно, спору нет, всё не с ноля строить, но затра-аты просто жесть, насколько могу судить из доступных мне фрагментов памяти Рольфа.
Мы же на всех парах сваливали в сторону точки эвакуации. Виктор и Саманта пробовали было не слишком напрягаться, вроде как разумно полагая, что всё дерьмо уже было вывалено нам на головы, но… Моя паранойя надела шапочку из фольги и угрюмо бубнила, что: «Дерьма всегда в избытке бывает, особенно если рядом есть вентилятор, подключённый к электросети». И таки да, не поспоришь с ней!
* * *
На точку мы успевали бы с гарантией, причём за двадцать, а то и двадцать пять минут до крайнего срока. Но я продолжал подстёгивать обоих своих напарников, вызывая то бурчание, то саркастические комментарии. Бурчала заметно подрастерявшая боевой задор Саманта, опасающаяся резкого снятия итоговых баллов. Ехидничал же Свирский, который, в противовес Сэм, пребывал в уверенности, что всё было сделано верно, а мы просто выскользнули из хорошо организованной противником ловушки. Той самой, куда с радостными воплями влез Сальвини и чуть было не просрал саму возможность выживания звена, не то что победы… вряд ли в принципе достижимой. Вот и ехидничал от широты души и типичного после-боевого отходняка. Вирт вокруг или нет, а от него никуда не деться, очень уж степень погружения велика.
Да и знали все кадеты, что такое риск умереть в сражении. Еще к концу первого курса выпускали на поединок против, не то покрытых плотью киборгов, не то и впрямь смертников. Тут уж никто не мог знать, кого именно против него выставили. Известно лишь, что были обе категории, но одни, понятное дело, являлись просто управляемыми куклами, а вот другие… Другие дрались за собственную жизнь, поскольку после двух полных побед получали полное прощение и высылку куда-нибудь на периферию или вообще вне зоны контроля Директората. Гибли там редко, но шанс имелся, чего уж там.
Отвечал ли я? Бесспорно, но очень коротко, сжато, чуть ли не односложно. Не хотелось палиться, пока не удастся усвоить большую часть памяти донора. А мотивация слабой разговорчивости сейчас ну просто железная — предельная концентрация на окружающем мире, опаска попасть в очередную ловушку.
