Нет ответа, а ведь проблема эта поважнее будет какой-нибудь ядерной физики. Каждый должен знать: это - мое, а это - воля Того Самого, и каждый раз думать, как выполнить эту волю без унижения, переливая эту силу в дело. Пожалуй, в ряду других эта проблема тоже заслуживает того, чтобы потратить на нее жизнь. Но ведь чем тупее человек, чем больше в нем первобытной ярости и пренебрежения к другим, чем скучнее и уже живет он поэтому, тем больше у него самомнения и уверенности в собственной непогрешимости. Только заикнись ему о чем-нибудь таком: сначала он состроит гримасу превосходства, потом назовет тебя психом, а в завершение постарается тебя же на всякий случай растоптать. И не видно выхода... И ведь таких, - большинство, и они вовсе не желают меняться, доказать им что-либо может только жизнь, только безусловный и в понятных для них формах выражающийся успех людей, во всем им противоположных. В этом случае высокомерие мгновенно сменяется тупым недоумением, а последнее, почти столь же быстро, переходит в завистливую, весьма изобретательную в резонах ненависть. Искать, искать единомышленников и ни в коем случае не учить, если этого не просят. Даже смешно - кто я такой, чтобы даже думать о подобном? Но, с другой стороны, я ни у кого не встречал подобных идей, а для меня они ясны совершенно, ни тени сомнения. И смешны были затеи всех на свете просветителей и морализаторов, и не доказано наличие какого-либо толка от всех этих затей...
А как бы я, к примеру, стал добираться до этого самого Тибета? Как угодно, но надо обретать крылья и подарить эту же возможность всем желающим, потому что обладающий силой сам по себе обретает достоинство. Но пока эта проблема не по мне даже технически.
Сегодня подходит ко мне Валет и говорит:
-Умный ты парень, Череп, а все-таки дурак...
У меня и вообще с ним хорошие отношения, пожалуй лучше, чем с кем бы то ни было.
-Что так? - Говорю.
-Да вокруг тебя Мушка вьется кругами уже месяца полтора, и ты один этого не видишь...
-Ну и что? - Говорю.
-Ну точно - дурак! Она что, тебе не нравится?
-Активной неприязни, - говорю, - нет. Отношусь так же, как ко всем.
-Да ты-то как ко всем, зато она нет...
-Ну, ничем не могу помочь. Понимаешь, Валет, наверное, это вообще не для меня.
Он даже вздохнул, наверное - от принципиальной непонятности и непредставимости такой ситуации.
-Ты что, вообще никогда не хочешь... ну, женщину?
-Если говорить о вообще, то иногда еще как. Хоть на стенку лезь. Но каким-либо неунизительным способом помочь себе я не могу. Остается извечный жребий для божественного в человеке: нести свой крест.
