— У нее ухажер там, дядя Коля, — пояснила смеясь Аня, — солдат Глазков.
Сапрыгин и Петров переглянулись. Хмыкнув, Николай Евменьевич проговорил:
— Но ведь, Миля, у тебя есть муж... А листовки, к тому же, не любовное послание.
— Не верьте ей, — смущенно проговорила Эмилия, — шутит Аня... Сергей Глазков хочет бороться, как и мы... И у него жена. А ухажерство мы с ним придумали для отвода глаз...
Девушки заспешили, времени до комендантского часа оставалось немного.
Еще до рассвета распространители листовок начали действовать. Одни приклеивали «открытки» к заборам и дверям, другие бросали на заводских дворах, в коридорах учреждений, в торговом ряду. Кто-то приклеил даже у входа в церковь. А в казарме многие солдаты нашли листовки у себя под подушками, когда стали убирать постели. Вечером «на свидании» Глазков говорил Звейниэк:
— Обрадовало меня, Миля, что никто из солдат не сказал офицеру о найденной листовке. Один потихоньку спрашивает меня: «Получил?» Делаю удивленное лицо. Поясняет, что он нашел под подушкой листовку, рассказывает содержание. Весь день солдаты шептались.
К Прокашеву, в профсоюз архитектурно-строительных рабочих, заглянул Колгушкин, который после ухода из военного контроля устроился писарем на гидрографическом судне «Таймыр». Ему поручалось создать там подпольную группу.
— Ничего я не сделал, товарищ Прокашев, — сказал Колгушкин подчеркнуто довольным тоном. И поспешил пояснить: — Без меня ребята все сделали. Давно уже на пароходе действует группа — моторист Георгий Иванов ее возглавляет. Вот и свежую сводочку прислали...
Прокашев взял напечатанный на машинке листок. Это была принятая по радио из Москвы сводка командования Красной Армии о положении на фронтах. Вот как! Этой сводкой можно бить по белогвардейской брехне, широко распространяемой по городу.
— А говоришь, ничего не сделал! — радостно воскликнул Прокашев, поглаживая свой большой лоб. — Мы ее размножим, люди правду узнают. Как же они сумели?
— Очень просто. На судне аппарат, без проволоки со всем миром можно говорить — не только с Москвой.
— От начальства как скрывают?
— Никак, действуют открыто.
Оказывается, начальник гидрографической экспедиции, существующей еще с царских времен, крупный ученый Вилькицкий, сам распорядился это делать. Далекий от политики, он смотрел на сводки как на обычную информацию. Радиотелеграфисты Иван Ромуль и Борис Лупиян принимают сводки, а дальше уж подпольщики делают свое дело. Писарь Петр Гурьев размножает их на пишущей машинке. Начальник же, наверное, думает, что для него делают лишь один экземпляр.
