— Сходи в военконтроль к Изюмову. Скажи: Ваня поклон передает, просит пропуск.
Появились первые почтовые служащие, и Склепин, откланиваясь и принимая от Сергея заранее приготовленные газеты, проговорил:
— Так постарайтесь, господин Закемовский.
— Будем стараться посылать в типографию штаба без задержки...
Взволнованный сообщением Склепина, Сергей еле дождался обеденного перерыва. Вот это новость! Подпольщики в полку, а главное — в военконтроле. И это после того, как он, Сергей, уже основательно поколебался в возможности этого. Ну и удивит же Вельможного, положив перед ним пропуск!
Конечно, можно бы зайти в военконтроль вечером, но не терпелось прояснить обстановку. Побежал в перерыв. По Троицкому с песней шел взвод английских солдат. Молодой офицер с веселым и самоуверенным лицом шагал впереди. У самого здания военконтроля Закемовский заколебался. Не куда-нибудь, а в белогвардейскую контрразведку идет. Всякое может случиться... Но вера в Склепина, как в самого себя, ободрила.
В контрразведке его направили в тот же кабинет, в котором он недавно был. В комнате находились двое — за столом тот, который занимался им, второй у окна, разговаривал по телефону. Сидящий за столом воскликнул:
— О, старый знакомый!
— Мне господина Изюмова.
— Ты что ж, успел забыть меня?
Закемовский на мгновение смутился. По оплошности и фамилию следователя тогда не спросил.
— Чем могу служить? — последовал новый вопрос.
Сергей покосился на говорившего по телефону.
— Я слушаю, — сказал Изюмов, хотя, конечно, заметил многозначительный взгляд Сергея на второго сотрудника.
Деваться некуда. Приглушенным голосом Сергей произнес слова, подсказанные Склепиным. Теперь уже смешался Изюмов. Видно, пароль из уст того, кого он посчитал служакой, был для него полной неожиданностью. Но быстро оправился. Свободно сказал:
— К концу дня приходи. К писарю Колгушкину. Пятое окно.
Весь день радовался Сергей, что в военконтроле есть свои люди... После работы впервые пошел туда без большой опаски.
Писарь Колгушкин любезно подал ему пропуск и попросил зайти к Изюмову. Тот был один.
— Ты что же, браток, говорил, что никого из знакомых солдат у тебя нет, а потом с поклоном от Вани приходишь, — улыбаясь произнес он.
— Был такой грех, — в тон ему ответил Закемовский, кладя на стол принесенные на всякий случай газеты.
— Что ж, молодчина! Убедительно у тебя это получается: «Рад стараться, ваш благородь!» Если бы Склепин сегодня не забежал, до сих пор думал бы о тебе: верный царю-батюшке пес.
