И все-таки желающих не находилось. Зал притих. Бочкарева нервно передернула плечами.
Собрание затянулось. И как ни бились Пуль с Бочкаревой, в добровольцы записалась горстка людей.
Закемовский возвращался со сборища довольный. Только наводнившая город военщина портила настроение. Повсюду сновали иноземные солдаты: в зеленых френчах англичане, в зеленых беретах американцы, в синих куртках французы, в коротких юбках шотландцы. Кого тут не было! Сергей ускорил шаг, чтобы передать товарищам хорошие новости.
Обрадовался, что Юрченков еще не ушел в Маймаксу, завершал работу в мастерской. Положив толстую кисть, слушал он друга сосредоточенно, с улыбкой на лице.
— Порадок, Сергей! Как бывший дезертир из царского флота говорю, — пошутил в конце.
Доволен походом Сергея остался и Теснанов.
— Плохи у них дела на фронте. Слышал я, Павлин Виноградов речную флотилию создал и, говорят, в Двинском Березнике здорово вражеские корабли поколотил.
Сергей поделился с Теснановым мыслями о том, чтобы, как советовал Петров, сосредоточиться на срыве мероприятий властей. Тот сказал:
— Иностранных солдат тоже нельзя забывать. Надо знать, чем они дышат, сведения через них добывать. Есть возможность Аню Матисон устроить официанткой в столовую английских офицеров, а коммунистку Эмилию Звейниэк — в американский госпиталь.
— Замечательно, Карл Иоганнович!
Вокруг Теснанова постепенно складывалась группа коммунистов-латышей.
Сергей стал искать встреч с солдатами из числа старых знакомых. Особенно интересной была встреча с унтер-офицером Склепиным, с которым они вместе в штабной типографии служили и в революционном движении участвовали. После революции Склепина избрали членом архангельского губернского комитета профсоюза полиграфистов.
— Ты что ж в мундире, Ваня?
— Привлекли, Сергей. Старшим писарем создаваемого полка.
Склепин сообщил, что при штабе русских войск создается типография и ему хочется попасть в нее печатником. Закемовский понял друга: тянется к своей профессии. Да и подполью выгодней, если он будет в типографии, ближе к штабным документам и наборным кассам.
— Одобряю, Ваня. Надеюсь, мы с тобой не только вспомним былые дела, но и будем продолжать их, а?
Склепин ответил не сразу. Уж не переменился ли? Впрочем, он всегда был малоразговорчивым и скрытным. Только когда вышли на набережную, ответил:
— Безусловно, продолжим. А ты сам-то не думаешь в типографию?
— Нет, я на экспедиции. Сподручней: всюду бывать могу. Ты пока в казарме надежных ребят подобрал бы...
