Замполит вновь пробежал глазами по лицам пограничников… Вот этот, что сидит в конце кузова, будет, пожалуй, самым высоким на заставе, встанет правофланговым… Лицо почему-то рыхлое, твердости не чувствуется… Федор Ушаков, окончил десять классов… Лейтенант запомнил фамилии и имена, когда знакомился с личными делами… Это — художник Ширали Ниязов, его хотели при учебке оставить — но настоял парень, к начальнику политотдела ходил, добился своего! Друг его, Чижов Андрей — сибиряк. По комплекции видно — сильный парень… Янис Крумень — латыш из Риги, мечтал о море, все родственники — рыбаки, а попал в погранвойска…
Приглядывались и молодые солдаты к своему замполиту: каким он будет на заставе? При первом знакомстве в отряде вроде понравился — внимательный, немногословный. Может, излишне серьезный, редко улыбается.
Дорога все петляла и петляла. Порой Андрею казалось, что вот-вот она упрется в тупик — впереди поднимались отвесные скалы. Но, подъехав к ним, дорога вдруг ныряла в узкую щель и вела дальше.
Андрей указал Ширали на вершины гор.
— Я думал, что в Туркменистане, кроме песков ничего нет… А тут такие горы! Будет что рассказать дома. Слышь, Ширали, ты обязательно нарисуй, а то не поверят…
— Что у вас за люди, если своим не верят? Разве можно неправду говорить?
— Выходит, что можно. Потому, что безнаказанно все. Человек врет, ему сходит с рук, как с гуся вода! Таким бы на лбу выжигать: врун, обманщик, плут… Чтобы все видели!
— Ты сам никогда не врал? — хитро прищурился Ширали.
— Ради шутки бывало…
— Наверное, девчатам, — подмигнул сидящий рядом Янис, — они это любят. Им все красивое нужно, героическое. А если ничего этого нет? Вот и приходится приукрашивать. Немного… — Янис мотнул рыжей головой и зажмурился. Видимо, вспомнил, как он сам «приукрашивал»…
Ширали вытащил из вещмешка коробку с фломастерами, большой блокнот.
— Горы рисовать будешь? — спросил Андрей.
— Горы потом… Сейчас тебе на лбу напишу: «Обманщик»! Большими красными буквами. Чтобы все видели, сам говоришь, что таких метить надо. С тебя и начнем… Подставляй лоб!
— Очумел, что ли? — воскликнул Андрей. — Я ради шутки обманывал. Совсем по мелочам.
— Значит, есть большое и малое вранье? Увел верблюда — вор, незаметно взял иголку — мелочь… Так тебя понимать?
— Кто же сравнивает иголку с верблюдом? Смехота!
— Суть одна — обман, вранье! Маленькое или большое — какая разница? У нас говорят, что можно солгать только в трех случаях: когда тебя обвинят в несодеянных грехах и тебе надо выкрутиться; когда хочешь примирить двух поссорившихся друзей; когда твоя жена, наслушавшись сплетен, зла на тебя…
