Вот так просто — взять, и прибить! Нет, я не о том, что мне это сделать сложно. Я о том, что любовь власть имущих проходит быстро — наскучил, и…вперед! Пробовать на вкус следующего. А когда вкус следующего любовника приестся? Дальше что? Нет, братцы, мне такое кулинарное внимание к своей незаметной персоне очень не нравится. И я сделаю все, чтобы оно, это самое внимание, меня не коснулось. Конечно интересно было бы трахнуть императрицу, но черт подери, по большому счету, если закрыть глаза…Альдина ничуть ее не хуже. Так сказать — строение органов мало чем отличается. Так зачем совать голову в неприятности? И не только голову.
Я церемонно поклонился императрице, пятясь отошел от нее, оглянулся, и обмер — господи, вам что, делать нечего?! Да на казнь ведьмы наверное меньше собиралось! Или на отсечение головы французского короля. Я же просто мальчишка-ботаник, вы чего, люди?! Неужели так хочется посмотреть, как мне выпустят кишки? ЧТО тут интересного?!
— Я походила в толпе, послушала! — голос Скарлы был негромким, но четким — Говорят, что ты новый фаворит Императрицы, и что ты пришел к ее нынешнему любовнику, и сказал, чтобы он не смел ее больше касаться! И что ты такой зверь, что пашешь ее сутками напролет! А она только и делает, что вопит и просит еще. Что ты обладаешь любовной магией и адепт Богини Любви, и тебе в тайных убежищах прирастили…как у жеребца! И что та, что попробует с тобой в постели — становится твоей рабыней навечно!
— Тьфу! — я даже закашлялся, оглянулся, посмотрел в смеющееся лицо старухи — Только не говори, что это правда! Ну чего ухмыляешься?! Я не про жеребца, я про то, что люди и в самом деле это все говорят. Это ты придумала, сознайся!
— Она не придумала — пискнула Альдина, которая вдруг оказалась рядом — Я тоже ходила, и тоже слышала. Говорят, что ты уже разбил триста сердец замужних дам, и что у тебя есть порошок, от которого у женщин возникает желание и те потом испытывают безумное наслаждение. И что ты колдун, каких мало, а потому…тебя надо сдать в инквизицию.
— Час от часу не легче… — упавшим голосом сказал я в пространство, и наткнулся взглядом на мрачного, мрачнее обычного Максима. Не выдержал, спросил:
— А ты что мне скажешь, мой верный телохранитель? Ты чего слышал обо мне?
— Ничего, господин. Мне некогда бродить по площади и подслушивать. Одно скажу: если тебя убьют, я убью твоего убийцу, чего бы это мне не стоило. И убью всех, кто встанет на моем пути, когда я буду исполнять свое предназначение. И только так я попаду в рай! Ибо зачем мне эта жизнь, если в ней не будет тебя?
