Летом 1941 года все западные эксперты были уверены, что на Евразийском континенте нет армии, способной противостоять гитлеровской Германии. Военный атташе Великобритании в Москве И. Итон сообщал в Лондон, что, скорее всего, советское правительство «может быть захвачено в плен», и потому британскому правительству следует думать о выстраивании в скором будущем своих отношений не с Москвой, а с Берлином. Повторюсь, по всем законам логики СССР не мог победить в этой войне. Но никто тогда не обратил должного внимания на русских, которые не столько остались в Союзе, сколько были вынуждены покинуть Отчизну из-за большевиков. А зря.
Для большинства белых эмигрантов любовь к Родине оказалась сильнее классовой ненависти, как утверждает генерал-лейтенант СВР РФ, кандидат исторических наук Леонид Петрович Решетников.
Говоря о проблеме участия белых офицеров в вооружённых конфликтах в различных странах, один из авторитетов белого сопротивления, эмигрировавший историк Керсновский восклицал: «Когда наконец мы поймём, что иностранные националисты — будь то испанские белогвардейцы, французские “огненные кресты”, немецкие наци и итальянские фашисты — такие же враги для нас, русских эмигрантов, и нашей Родины, как и преследуемые ими коммунисты?»
Как реакция на этот манифест воспринимается поступок эмигранта, выдающегося русского философа И. А. Ильина, идейного вдохновителя РОВС (Русского общевоинского союза), преследуемого нацистами, который в письме крупному русскому писателю И. С. Шмелёву 10 октября 1938 г. писал: «Я покинул страну моего прежнего пребывания (Германию. — Ю. К.) совсем… Больше не вернусь. Там такой нажим на русских честных патриотов! Там терпят только предателей и своих агентов». Нацисты преследовали Ильина за «христианскую» точку зрения, отказ от участия в подготовке похода на Россию и антисемитских выступлениях, за решительный отказ поддержать идею независимости Украины.
Такая же участь постигла и жёсткого «имперца» И. Л. Солоневича. «Он почти два года сотрудничал с пропагандистским аппаратом Геббельса и лишь в июле 1941 г., насмотревшись на фашизм в действии и убедившись, что Гитлер не только не собирается освобождать Россию от коммунизма, но готовит её фактическое уничтожение, заговорил о бессмысленности прямого участия русских эмигрантов в походе немцев на восток. В результате — одномесячная “профилактика в гестапо” и ссылка в деревню в Померании до конца войны», — пишет Л. П. Решетников.
