Поразительно, как за ничтожно короткое время из чрева народа-богоносца выродились эти твари без Бога в душе, без царя в голове, без рода и племени. Им удалось забраться на вершину государства и оттуда огнём и мечом давить русский народ, основную часть которого составляли крестьяне. Работящие, крепкие, морально устойчивые люди, которых больше всего боялись большевики. Потому и заигрывали с ними, обещая землю, которая у них и так была — 75 % пахотных земель России к 1917 году принадлежали крестьянству. А несогласных клеймили кулаками и уничтожали под корень.
Надо ли говорить, что кулаки были обычными работягами, которые всю жизнь с деда-прадеда умело пахали на своей земле? Но к ним пришла вчерашняя пьянь да рвань, бездельники — местный пролетариат, и давай отбирать всё, что было заработано честным трудом. Так же обстояло дело и в городах, где пролетарии разных мастей, а по сути невежественные лентяи, пьянчуги да разбойники — именем революции стали отбирать у людей их законное имущество.
Большевики ломали Россию, разрушая храмы, расстреливая священников, убив царя и его семью. Из триединой русской сути «Вера, Царь, Отечество» им необходимо было уничтожить русского крестьянина, олицетворявшего Отечество, — соль земли русской.
Благодаря моему приятелю и единомышленнику Егору Холмогорову я обратил внимание на тот факт, что 31 июля 1937 года Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданный накануне оперативный приказ НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и бывших антисоветских элементов». В своей статье «Настоящий 37-й год: “Кулацкая операция”, надломившая Русь» он написал, что началась самая страшная, кровавая и самая малоизвестная для широкой публики страница большого сталинского террора, которую чекисты в своём обиходе называли «кулацкой операцией».
Созданные для этого судилища «тройки» получали лимиты по «первой категории» — расстрел, по «второй» — лагеря. Надо сказать, расстрельные требования быстро исчерпались, и «тройки» слали в Москву просьбы увеличить лимит.
Начальник УНКВД Омской области Горбач 15 августа 1937 года писал: «Прошу дать указания относительно увеличения лимита первой категории до восьми тысяч человек».
И в ответ мы читаем резолюцию: «Т. Ежову. За увеличение лимита до 9000. И. Сталин».
Это к слову о том, что Сталин никого лично не расстреливал. А зачем? Он просто устанавливал лимиты и в данном конкретном случае добавил тысячу смертей сверх и так повышенной нормы.
