— Да, я помню эту историю. Отказ Павла повлек бы за собой весьма серьезные осложнения с престолонаследием, а точнее с результатом того, кто мог бы взойти на трон и, главное, что из этого всего бы вышло. Хотя, как мне кажется, после гибели сына Дмитрия в Кровавую Пасху, Павел стал всячески не желать взойти на Престол и отказался бы от короны в случае чего.
— Возможно. Возможно он сейчас облегченно крестится и ставит свечку за здравие Александра. А, может, и нет. Время меняет людей. И власть меняет. Особенно власть.
— О, да, это я могу сказать по себе. И, особенно, по тебе. Ты очень сильно изменился за прошедший год. Порой я даже не узнаю в тебе нынешнем того Мишкина, которого я знала все эти годы.
Разговор в который раз приблизился к опасной теме. Впрочем, Ольга вновь не стала ее развивать, лишь обозначила свое мнение, не пытаясь высказывать какие-то выводы. А какие выводы она могла сделать? Разве она могла заподозрить во мне пришельца из будущего в теле ее родного брата? Хотя, разумеется, какие-то несоответствия должны бросаться ей в глаза.
Киваю:
— Вот я и говорю, что власть меняет людей. Особенно близость к трону, когда до него остается один шаг. У тебя, например, огромная власть в Ромее, и ты сестра Императора. Но наследовать трон ты можешь в очень маловероятном случае, при котором в очереди впереди тебя не станет всех-всех наших родственников мужского пола, имеющих право наследовать Престол. Плюс еще и нашей сестры Ксении. Так ведь?
— Так. Поэтому я сплю спокойно на этот счет.
— Именно! А Павел реально год был в одном шаге от короны. Сейчас он уже в двух шагах. И я постараюсь, чтобы в самое ближайшее время он оказался уже в трех шагах.
Сестра подняла удивленный взгляд.
— Это каким же образом? Вряд ли Маша сможет порадовать тебя мальчиком раньше, чем через год-полтора.
Киваю.
— Да, акушеры настаивают на одной беременности в два года.
— Ну, вот.
— Нет, я не об этом говорю, а о том, что я хочу все-таки внести изменения в порядок престолонаследия в части наследования не старшим сыном, а старшим из детей, имеющих права на трон. Тогда Виктория станет второй в очереди на Престол после Александра.
Ольга задумчиво смаковала вино. Наконец она заметила:
— Это будет непросто сделать. По крайней мере в части наследования российской короны. В Ромее, конечно, ты можешь установить что угодно, ведь Закон о престолонаследии пишешь ты сам. А вот даже в части короны Единства уже могут быть разночтения. Здесь нет однозначного решения. Тем более в России в октябре пройдут выборы в Госдуму, а ты можешь себе представить состав грядущей Думы.
