Город, над которым не светит солнце | страница 99
Лейтенант задумывается. Бросает пальто на спинку свободного стула и зачем-то придвигает к себе стакан, крутит его в руках, затем ставит на место. Стучит пальцем по столу и произносит:
– Хорошо, может, вы и правы. Но что вы предлагаете? Как я понимаю, улику вы украли, и в суде она не будет приниматься в расчёт.
Борис не может осознать одного: в маленьких городах действительно не понимают, что для поимки преступника иногда приходится применять незаконные методы? Или в городках с населением меньше десяти тысяч человек ничего не происходит? Не убивают, не насилуют, не грабят? Счастливые люди, мать их.
– Скажите, какое самое серьёзное преступление вы расследовали за свою службу? – капитан спрашивает у лейтенанта.
Кравцов на мгновение задумывается, а затем произносит:
– Два года назад местный житель стал по утрам находить свой скот мёртвым. То коза зарезанная, то куры со свёрнутыми шеями. Он каждое утро ко мне приходил, заявления писал, что так, мол, и так, опять убили козу. Так и я его понимаю, с его-то пенсией… Он и жил-то только за счёт животины своей. Молоко да яйца продавал, – Кравцов льёт ещё кипятка себе в стакан. – Несколько месяцев я ловил этих мерзавцев, в засаде сидел. И знаете, что я выяснил?
Капитан со стажёром вопросительно смотрят на лейтенанта.
– А то, – продолжил Кравцов, – что сам мужик и отворачивал головы своим курям. Шизофрения у него оказалась. В запущенной стадии.
Лейтенант молчит и таинственно смотрит на коллег. Видимо, подобным взглядом хочет добавить загадочности своей истории. Но Хромова этот рассказ смешит. Он еле себя сдерживает, но ничего не получается, и Борис начинает ржать во весь голос. Налёт мисчтики моментально пропадает с лица лейтенанта, и теперь его лик выражает недопонимание. Почему смеются над его историей?
– Чем вас рассмешило это дело?
Хромов заканчивает смеяться и отвечает:
– А тем, что я каждый день вижу трупы людей. Вижу глаза родителей, которые потеряли своих детей из-за наркоты. Убийства, грабежи, насилие. Каждый день. А вы мне рассказываете о мёртвых курицах. Мне смешно.
Что самое странное, капитана искренне веселит дело Кравцова. Но, что ещё более странно, так это то, что Бориса пугает собственный смех. Он так давно его не слышал. Сколько? Два, три года? Этот смех – будто чужой, и не принадлежит ему.
– И для того, чтобы раскрыть некоторые преступления, нам приходится идти на незаконные ухищрения.
Пальто так и висит на стуле. Капитан берёт его, скручивает и убирает в пакет.