– Ладно, не оправдывайся. Нам, вроде, сюда, – они доходят до перекрёстка, и капитан поворачивает в противоположную от той, с которой они приехали, сторону. – Ты не виноват. Думаю, что этот Кравцов что-то путает.
– Вы решили остаться?
– Да, буквально на один день. Попробуем разобраться, что это за мумия.
Среди тёмного пейзажа поселковой улицы капитан замечает двухэтажное здание с обветшалой вывеской. Они подходят ближе и видят на вывеске надпись: «Гостиница Озёрная». Оригинально. В здании не горит ни одно окно, и кажется, что если попытаться открыть дверь, то ничего не получится. Но Хромов дёргает дверь, и она открывается.
Они оказались в небольшом холле. В это мгновение, как по волшебству, загорается одинокая лампочка под потолком. Капитан замечает женщину, стоящую за деревянной стойкой у дальней стены. На этой стене висит огромная картина озера с рябящей водой, освещаемой лунным светом. Слева от женщины дверь, ведущая, видимо, к номерам первого этажа, справа – лестница. Борис с Романом подходят к стойке, и капитан понимает, что не может определить возраст женщины.
Она одета так, будто ей все семьдесят лет, но лицо миловидное, без морщин. Глаза серые, взгляд пустой, а из-под старушечьего платка свисают седые космы.
Когда Хромов облокачивается на стойку, то замечает, что вся мебель в гостинице покрыта пылью. Так же, как и в отделе полиции. Он резко отдёргивает руки от стойки, но уже поздно, он перепачкался.
– Здравствуйте, нам бы переночевать, – стараясь выглядеть как можно более доброжелательным, произносит Хромов.
– Ночуйте, – отвечает женщина, и теперь капитан понимает, что она старая. Зубы она потеряла, видимо, очень давно, так как промежутки между оставшимися гнилушками довольно большие, а те зубы, что остались, продолжают гнить, и смрад изо рта старухи заполняет коридор. – Две комнаты?
– Нам и одной хватит, – доброжелательность Бориса моментально улетучилась, и он отступает на шаг.
– Надолго?
– На сутки минимум, – оперуполномоченный чувствует, что от запаха старухи его сейчас вырвет, она пахнет как подгнивающий труп.
Хромов сдерживает рвотный позыв.
– Одна тысяча рублей.
Капитан достаёт деньги и кладёт на стойку. Старая рука, худая, будто кости обтянули полупрозрачной кожей, накрывает купюру и утаскивает, как чудовища утаскивают детей в своё кровавое логово. Старуха бросает на стойку ключ.
– Третья комната на втором этаже, – произносит бабка так, что тут же становится ясно, что дальше разговаривать она не намерена.
