– Ну что, товарищ капитан, к вам возвращается память? – Роман широко улыбается.
– Нет.
– Борис Николаевич, не противьтесь прошлому. Всё равно вы от него не убежите. Да, вы бегали от него тридцать лет, но оно настигнет вас рано или поздно.
– Она схватил меня тут, – неожиданно для самого себя произносит Хромов и указывает на то место, где насильник напал на мальчика. – Я споткнулся, и она схватила меня за ногу.
– Кто она?
– Мумия.
– Нет, Борис Николаевич, это не мумия. Это был директор магазина. И вы прекрасно это знаете. Просто вы побоялись рассказать всё родителям. А когда пришли люди из милиции, вы придумали эту мумию.
– Нет, – Хромов падает на колени и закрывает лицо руками. – Нет!
– Не обманывайте себя, – Роман опускается на корточки рядом с наставником и кладёт ему руку на плечо. – Что было дальше, товарищ капитан?
Хромов плачет. Ему с невероятным трудом и болью даются воспоминания. И да, сопляк абсолютно прав – не было никакой мумии.
– Он ударил меня. Завязал рот тряпкой и потащил.
– Что было потом, товарищ капитан? – стажёр хватает Бориса за голову и поворачивает её в сторону раскидистого дерева, под которым так и стоит директор с маленьким Борей. Хромов сопротивляется, не хочет видеть и вспоминать.
– Я не хочу. Не хочу! – кричит капитан и пытается вырваться, но Роман держит на удивление сильно, и полицейский осознаёт, что не сможет справиться со стажёром. Он теперь десятилетний мальчик и вырваться из рук Романа не получается. Из Хромова вырывается сдавленный выдох, он закрывает глаза и тихо повторяет: – Не хочу.
– Надо, Борис Николаевич. Освободите себя.
– Нет!
– Да!
Опер открывает глаза и видит, как директор завязывает мальчику, похожему на Бориса, рот тряпкой. Бьёт его по голове. Затем хватает мальчика за ногу и тащит к огромным кустам.
В этот момент Хромов находит в себе силы, вырывается из рук стажёра и бежит к насильнику. Уже видит, как выбивает всё дерьмо из этого ублюдка, но насильник с ребёнком рассеиваются. Хочется рвать на себе волосы от беспомощности, и желание избить стажёра доходит до своего апогея. Опер уверен, что во всём виноват именно он. Если бы сопляк не появился, то и не было бы никакой поездки в Озёрный. Хромов уже раскрыл бы ритуальное убийство, получил повышение и помирился бы с супругой. Полицейский бросается на Романа. Тот с лёгкостью отступает в сторону, а опер лишь рассекает кулаками воздух. Но не сдаётся. Он принимает боксёрскую стойку и уверенно прёт на стажёра. Удар. Второй. Оба мимо. Роман стоит как ни в чём не бывало и медленно произносит, словно герой романов Достоевского:
