Голова тяжёлая, будто черепную коробку вскрыли, вынули мозг и залили всё оставшееся пространство цементом. Хромов хватается за подоконник одной рукой, второй берётся за батарею и кое-как поднимается на ноги. Ещё чуть-чуть, и голова лопнет. Полицейский усаживается на подоконник и закуривает. Проверяет, на месте ли кобура с пистолетом. Всё в порядке. Затем затягивается и тут же ощущает рвотный позыв. Тушит отвратительно горькую сигарету и принимает решение бросить. В очередной раз.
Что с ним происходит? Может, окончательно сошёл с ума? И нет никаких наркоманов, директоров, пыльного посёлка, в котором, нарушая все законы вселенной, не светит солнце. А есть только Борис Николаевич Хромов, приехавший в родной посёлок и оперативно сошедший с ума. Расследовал он однажды дело мужчины, искавшего свою семью, так вот этот мужчина был сумасшедшим, и капитан был уверен, что уж с ним-то такого никогда не случится. Ведь он сильный. Да? Всё может. Но, видимо, система дала сбой, и опер уверенно съезжает с катушек.
«Надо проверить квартиру, – думает полицейский. – Я же хотел выломать дверь, но не решился, а теперь терять уже особо и нечего. Если вдруг начнётся служебная проверка относительно меня, то буду давить на невменяемость. Но тогда они бросят меня в больницу, возьмут анализ крови и найдут амфетамин… Всё, с сегодняшнего дня не употребляю!»
Хромов подходит к квартире директора. Некоторое время смотрит на дверь, а затем бьёт ногой в область замка. Замок с треском вылетает, и тонкая дверь распахивается с первого же удара. Пульсирующая боль окутывает голову, и пробуждается очередной рвотный позыв. Сначала капитан решает, что боль и помутнение связаны с резким физическим напряжением, но через секунду понимает, что мутит его от яркого солнечного света. Борис не видел солнце много времени. Сколько?
Стоп! Солнце?
Полицейский быстро входит в квартиру и направляется к первому окну, которое видит. Капитан идёт в кухню, по пути спотыкается о какой-то хлам, разбросанный по полу. Падает. Тут же поднимается. Подходит к окну. Протирает рукавом куртки грязное стекло и невольно щурится, глядя на сентябрьское солнце. Глазам больно, но Борис смотрит на свет.
Это невероятно.
Затмение закончилось. Или его и не было никогда? Может, капитан действительно тронулся умом, и всё, что тут происходило и происходит, – лишь игра его больного наркоманского разума? Он настороженно осматривает кухню. Грязь, пыль, хлам. По внешнему виду сразу рождается вывод, что в квартире никто не живёт уже очень много лет. Борис поднимает перевёрнутую табуретку и садится на неё. Получается, все проведённые дни в Озёрном, все люди, с которыми он общался – это просто его воспалённое и больное воображение. Но как же так? Он чётко помнит, как похотливая библиотекарша сосала его член, и он до сих пор ощущает боль от камня, попавшего ему в голову. Как он стоял перед огромной чёрной дырой в земле, а волосы на затылке шевелились. И, конечно же, свежо и реально воспоминание о вчерашнем героине. Но, если всё, что с Хромовым тут произошло, – нереально, то надо валить из этого посёлка!
