Гервард прикрыл глаза ладонью и всмотрелся. Солнце в этих краях было жарким и слепило на воде. Но они подошли уже так близко, что он ясно видел одетых в красное людей, столпившихся у бушприта. Они окружили на удивление хрупкого пирата, смертным боем лупившего скорчившегося — или упавшего на палубу — человека.
— Название судна видишь? — спросил Гервард.
— Нет, — ответил Фитц, — но пушечные порты черные, на перилах юта полустертые полосы желтой краски, а носовая фигура, хотя и повреждена ядрами, явно изображает вздыбившегося морского котика. Что соответствует описанию Аннима Тела. Это те, кого мы ищем. «Морской котик», капитан — некая Ромола Зверь. Подозреваю, что это она обработала прикладом пушкаря.
— Пиратка, — задумчиво протянул Гервард. — Анним Тел не упоминал, она хорошенькая?
— Я и сам вижу, что на ваш вкус она недурна, — ответил Фитц и строго добавил: — Что совершенно не имеет отношения к делу.
— Однако сделает более приятным общество пиратов, — возразил Гервард. — Как ты считаешь, на таком расстоянии голос уже расслышат?
— Вполне, — кивнул Фитц.
Гервард встал, упираясь коленями в верхние доски носовой обшивки, и сложил ладони рупором.
— На корабле! «Морской котик»! — выкрикнул он. — Возьмете на борт двоих братьев?
На носу произошло быстрое движение: большая часть пиратов целеустремленно двинулась на верхнюю палубу. На носу остались двое: хрупкая фигурка, в которой теперь уже можно было распознать женщину — почти наверняка капитан Зверь, — и бочкогрудый великан за ее плечом. У их ног лежало изломанное тело.
Великан склонился, чтобы расслышать несколько слов, тихо сказанных женщиной, после чего наполнил грудь воздухом так, что чуть не отлетели пуговицы алого камзола, и заорал в ответ. Его голос разнесся куда дальше, чем крик Герварда.
— Ну, подходите, парни! С левого борта, пожалуйста.
Мистер Фитц налег на румпель и натянул парус, так что скиф, описав широкую дугу, начал уже разворачиваться от левого борта шебеки. В этот момент Фитц опустил парус. Если он рассчитал правильно, скиф должен был мягко прижаться к борту шебеки. Если ошибся — они врежутся в борт носом, повредят скиф и выставят себя на посмешище.
Потому-то рулевым и был мистер Фитц. В далеком прошлом кукле довелось несколько десятилетий прослужить матросом, его деревянная шкура неплохо просолилась, память не стерлась и чутье не притупилось.
Что касается Герварда, тот прослужил год канониром на фрегате Кальянского торгового союза, но ему тогда было пятнадцать, а с тех пор прошло десять лет. За эти годы ему раз-другой приходилось ввязываться в короткие приключения на море, и он вполне мог сойти за моряка на большом корабле. Но в обращении с лодками у него опыта не было, а потому он поспешно выполнил тихий приказ мистера Фитца: спустить парус и встать с веслом на борту, готовясь смягчить удар при соприкосновении судов. На деле удара не последовало, и Герварду осталось только поймать сброшенный с шебеки конец, чтобы закрепить скиф у борта. Мистер Фитц тем временем сворачивал паруса. При таком легком волнении не составило труда взобраться на стоящую на якоре шебеку через понижение в средней части борта, цепляясь за пушечные и цепные порты. Меч почти не мешал Герварду. Пистолеты он оставил на скифе.
