Я закрыла глаза, когда стянула футболку через голову и открыла их снова, когда услышала его резкий вдох.
— Бл*дь, — застонал он, его зрачки расширялись, пока не стали практически черными. — Ты знаешь, чем бы мы занимались, если бы я был там?
Я молча кивнула, наблюдая за его разглядыванием.
— Ты чертовски невероятна, Кейт. Иисус, эта грудь… — я слегка рассмеялась, когда он заскулил, затем надела футболку через голову, спрятав свое тело.
Однако не могла скрыть свои затвердевшие соски, когда он пялился на меня, и они торчали через его старую футболку.
— Мне нужно принять душ, — объявил Шейн, слегка отодвигая стул.
— Подожди… сейчас?
— Прямо сейчас.
Я истерически рассмеялась, когда его щеки покраснели.
— Хорошо, будь осторожен.
— Всегда.
— Скоро поговорим?
— Я напишу тебе позже. Иди спать. Ты выглядишь уставшей.
— Фу, ты, спасибо, — проворчала я.
— Спать, Кэти.
— Хорошо, пойду. Перестань переживать.
— Эй, Кейт? — позвал он, когда я потянулась к клавиатуре.
— Да?
— Спасибо. Никто прежде не делал подобного для меня. Самый лучший сюрприз.
Экран стал черным, когда небольшая улыбка заиграла на моих губах.
Что за потребность у этого мужчины, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним?
Сжимая руки в кулаки, я пытался не закричать на своего приемного отца, когда слушал его бормотание себе на ухо. Я люблю парня, но чертовски раздражен, что он не зовет Кейт к телефону. Я звоню в третий раз, и мне опять пудрят мозги, и я уже готов начать скандал.
Кейт повезла детей в Орегон до конца лета, хоть я и не был особо рад этому. Им нравилось там, и я знал, что наши семьи, вероятно, баловали их, но срок родов Кейт приближался, и я ненавидел мысль, что она летела с четырьмя маленькими детьми одна. Когда я, наконец, связался с ней по «Скайпу», меньше чем через неделю после их прибытия, то перестал ворчать.
Я не осознавал, насколько измотанной она выглядела последние несколько месяцев, но смотря на нее за столом ее родителей — краснощекую и счастливо улыбающуюся, почти без синяков под глазами — я не мог проигнорировать изменения. В ней, наконец, появилось то сияние беременных, которое было у большинства женщин, после того как заканчивался токсикоз, и они получали здоровый и крепкий ночной сон.
Я был чертовски удивлен этому, но хотя и не видел ее месяцами, за время моего боевого задания мы стали ближе, и теперь, когда оно подходило к концу, я очень хотел вернуться домой к ней. В какой-то момент мои чувства изменились от замешательства и вины до чего-то менее понятного. Она была забавной. Она не мирилась с моим поведением, но редко злилась или обижалась. Вместо этого рассеивала любые доводы сарказмом или меняла тему на что-то неожиданное, и мне приходилось брать себя в руки, чтобы поддержать беседу. Она была умнее меня, и это было чертовски сексуально.
