— Они были идеальны вместе, — сказала я через ком в горле.
— Ну, я бы так не сказала.
— Что?
— В то время Шейну нужен был кто-то, кто мог принять его за чистую монету, полюбить, и Рейчел сделала это, а ты нет.
— Что это должно означать? — мое сердце начало сильнее биться в груди, а руки стали липкими от пота.
— Ну, наверное, мы с тетей Элли всегда полагали, что ты была слишком хорошей для него.
— Надо же, спасибо.
— Это не плохо, Кейт. Ты видела его настоящим, и какое-то время, как я могу сказать, он упивался этим. Ему нравилось, что ты видела через его фасад. Бросала ему вызов.
— Он уехал, мам. Не могу понять, почему ты считаешь, что ему что-то нравилось во мне.
— Ты подобралась близко, Кэти. Он был к этому не готов.
— Ну, откуда я должна была знать это? — захныкала я, сев в кровати. — Мне было девятнадцать! Я не понимала, что творю!
— Это все гормоны.
— Он покинул меня, мам. Никогда не заботился обо мне. Ты должна… — нет, ей не нужно знать, что Шейн звонил мне первые месяцы первого года обучения в колледже, затем он повел себя так, будто ему ничего не нужно со мной, с момента как увидел мою лучшую подругу. Это уже не имело значения. — Он просто… дал ясно понять, что ничего не хотел со мной. Он избегал меня десять лет. Его точка зрения довольно очевидна.
— Я не хотела тебя расстраивать, милая.
— Ты не расстроила.
— Хорошо, новая тема?
— Да, пожалуйста.
— Как Шейн воспринял новости?
— Это та же самая гребаная тема!
* * *
Следующим утром я проснулась от шепота, и запах детского питания опалял мое лицо.
— Она уже проснулась?
— Еще нет! Папа сказал, вести себя тихо.
— Тихо!
— Фифо!
— Я бы хотел, чтобы она уже проснулась.
— Келлер, тебе лучше застегнуть ширинку.
— Если бы ваш папа хотел, чтобы я спала, он бы не пустил четырех монстриков в мою кровать, — зарычала я, быстро сев, и притягивая их к себе, когда они завизжали. В этот момент мой желудок сжался.
— Ох, тетушке Кейт нужна еще одна минутка, ребята, — простонала я, ложась на подушку. — Хотите немного пообниматься?
Они свернулись вокруг меня, Ганнер играл с моими распущенными волосами, голова Гевина лежала на моей воспаленной груди, из-за тела Келлера одна из моих лодыжек скрутилась так, как я не хотела, а Сейдж держала меня за руку. Через секунду я почувствовала себя в миллионы раз лучше.
— Где ваш отец? — спросила я тихо, закрыв глаза, когда Ганнер провел пальчиками по моим волосам.
— В туалете.
— Он долго там.
— Уверен, он какает! Он так сильно воняет! — пропел Келлер, и я захихикала.
