Он резко опустил глаза.
Разговор внезапно прекратился, поскольку ужасная дверь открылась и из нее вышла девушка из вспомогательного женского отряда.
– Младший пилот Джеймс Хэрриот, – сказала она.
Я встал на дрожащие ноги и глубоко вдохнул. Я еще не сделал и шага, но заметил, что на лице Симкина играет выражение невыразимой радости. Он получал явное удовольствие.
Пройдя в кабинет, я ощутил, как мое чувство обреченности усилилось. Мясник был очередным Гектором Макдарроком: под два метра ростом, с огромными руками, которые раздували рукава его халата. У меня мороз прошел по коже, когда он, весело смеясь, подошел к креслу.
Усевшись в кресло, я решил предпринять последнюю попытку.
– Это вот этот зуб? – спросил я, коснувшись пальцем единственного подозреваемого.
– Именно он, – рявкнул мясник, – как раз этот.
– Но, знаете ли, – начал я с легким смешком, – мне кажется, я смогу вам объяснить. Произошла ошибка…
– Да-да… – пробормотал он, заполняя шприц перед моими глазами и брызнув в воздух несколькими веселыми струйками.
– Но на нем же только откололся кусочек эмали, и мистер Гровер говорил…
Девушка наклонила кресло, я оказался в полулежачем положении, а надо мной наклонилась белая туша.
– Видите ли, – попытался я в отчаянии. – Мне нужен этот зуб. Я зажимаю в нем…
Сильный палец прижал мою десну, и я почувствовал, как в нее входит иголка. Я решил покориться судьбе.
Когда этот гигант сделал местную анестезию, он опустил шприц.
– Теперь посиди пару минут, – сказал он и вышел из кабинета.
Как только за ним закрылась дверь, девушка на цыпочках подошла ко мне.
– Этот тип – придурок! – прошептала она.
– Придурок? Что вы имеете в виду?
– Болтун! Сдвинутый по фазе! Он не умеет удалять зубы!
– Но… но… он же стоматолог, не так ли?
Девушка криво усмехнулась.
– Это он так думает! Но не умеет ничего!
У меня не было времени, чтобы оценить эту бодрящую информацию, поскольку дверь отворилась и гигант вошел в кабинет.
Он взял ужасные щипцы, я закрыл глаза, а он стал разминать руки.
Должен признаться, что я ничего не чувствовал, пока он манипулировал с моим зубом, пытаясь его раскачать: местная анестезия делала свое благородное дело. Я уже говорил себе, что все скоро кончится, как вдруг услышал резкий хруст.
Я открыл глаза. Мясник удивленно уставился на обломок зуба, зажатый в щипцах. Корень по-прежнему оставался в десне.
Стоящая у него за спиной девушка многозначительно кивнула мне, как бы желая сказать: «А что я говорила?» Она была миловидной и невысокой, но, боюсь, любые сексуальные проявления у молодых людей, появлявшихся в этом кабинете, исчезали немедленно.
