Но, как я упомянул, когда Гранвилл погрузил горлышко бутылки в бокал, рука у него задергалась, словно ее сводила судорога. Из чего следовало, что в бокале окажется шесть порций джина вместо одной, и я уже хотел запротестовать, но тут он отодвинул бокал от бутылки и молниеносно добавил в него тоника, льда и ломтик лимона.
– Не крепковато ли? – спросил я, охваченный нехорошим предчувствием.
– Да что вы, малыш! Почти чистый тоник! Ну, за ваше здоровье, так приятно видеть у нас вас обоих.
Приятно было и нам. Такая милая, гостеприимная пара, преданная ветеринарии, как и мы. Я почувствовал прилив благодарности за приветливость, с какой они всегда меня встречали, и, прихлебывая свой напиток, который прямо-таки обжигал горло, я в который уже раз подумал, что подобные встречи были одной из лучших наград, какие дарила мне моя работа.
– Повторим, малыш? – сказал Гранвилл, протягивая руку за моим бокалом.
– Но не лучше ли нам отправиться сейчас же? Погода жуткая; собственно, я не совсем представляю, как мы доберемся до Ньюкасла в таком тумане.
– Чушь, старина. – Он забрал у меня бокал, потянулся к бутылке с джином, и вновь его кисть судорожно задергалась. – Все очень просто, Джим. Прямо по северному шоссе – полчаса, не больше. Я его знаю как свои пять пальцев.
Вчетвером мы стояли у камина. Нашим женам явно нашлось о чем поговорить, а мы с Гранвиллом обсуждали случаи из практики, как это водится у ветеринаров. И до чего же легкой представляется ветеринарная практика в теплой комнате, когда рядом милые люди, а в желудке немножко алкоголя.
– Посошок на дорожку, Джим, – сказал мой коллега.
– Нет, Гранвилл, с меня, право же, достаточно, – ответил я твердо. – Едемте.
– Джим! Джим! – На его лице появилось такое знакомое грустно-обиженное выражение. – Торопиться некуда. Послушайте, выпьем напоследок, а я расскажу вам про этот изумительный ресторан.
Вновь он взялся за бутылку с джином, и на этот раз его рука тряслась так долго, что я было подумал, уж не страдает ли он малярией.
Держа свой бокал, он разливался соловьем.
– И дело не только в приправах, там и готовят чудесно. – Он прижал палец к губам и благоговейно причмокнул, словно посылая в пространство воздушный поцелуй. – Благоухание прямо-таки невероятное, Джим. Все пряности Востока!
Он приступил к подробному описанию, а мне хотелось, чтобы он замолчал, потому что все эти дифирамбы пробуждали во мне волчий аппетит. День выдался тяжелый, я почти не ел в чаянии вечернего пиршества, и у меня просто слюнки текли, пока мой коллега, жестикулируя одной рукой, рисовал словесные картины редких трав, добавляемых в мясо и рыбу, которые затем подаются на ложе из риса с шафраном.
