Джонни снова засмеялся и положил ладонь на массивную голову бесконечно выразительным жестом. Я взял карту, поставил дату, записал результаты осмотра, а также принятые мною меры и отдал ее Джонни.
– Вот и все. Он в прекрасной форме, и больше ему ничего не требуется.
– Спасибо, мистер Хэрриот, ну так до следующего раза!
Молодой человек взял поводок, я проводил их обоих по коридору до двери и задержался на пороге, наблюдая, как Фергус постоял у обочины, пропустил автомобиль и только потом повел хозяина через улицу.
Они было пошли по противоположному тротуару, но тут их остановила женщина с хозяйственной сумкой и принялась что-то оживленно говорить, то и дело поглядывая на красавца-пса. Несомненно, она говорила о Фергусе, а Джонни поглаживал благородную голову, улыбался и кивал – говорить и слушать про Фергуса он мог без конца.
Около двух позвонил мистер Бартл и сказал, что у Джаспера вроде бы опять начинаются судороги. Забыв про обед, я помчался к нему и повторил инъекцию нембутала. Мистер Бартл, владелец фабрички сухих кормов для крупного рогатого скота, был очень приятным и неглупым человеком.
– Мистер Хэрриот! – сказал он. – Пожалуйста, поймите меня правильно. Я вполне вам доверяю, но неужели вы больше ничего сделать не можете? Я так привязан к этой собаке…
Мне оставалось только безнадежно пожать плечами.
– Если бы это зависело от меня! Но других средств нет.
– А какое-нибудь противоядие?
– Боюсь, его не существует.
– Так что же… – Он страдальчески посмотрел на неподвижно вытянувшегося пса. – В чем, собственно, дело? Почему Джаспера сводят такие судороги? Я в этом не разбираюсь, но мне хотелось бы понять, в чем суть.
– Ну, я попробую объяснить, – сказал я. – Стрихнин воздействует на нервную систему, увеличивая проводимость спинного мозга.
– А что это означает?
– Мышцы становятся более чувствительными к внешним раздражителям, и при малейшем прикосновении или даже звуке они резко сокращаются.
– Но почему собаку так выгибает?
– Потому что мышцы-разгибатели сильнее мышц-сгибателей и в результате спина выгибается, а ноги вытягиваются.
Он кивнул.
– Понимаю, но… Ведь такое отравление чаще всего смертельно? Так что именно… убивает их?
– Они погибают от удушья в результате паралича дыхательного центра или мощного сокращения диафрагмы.
Возможно, некоторые его недоумения остались неразрешенными, но разговор был для него слишком тяжел, и он замолчал.
– Мне хотелось бы, чтобы вы знали одно, мистер Бартл, – сказал я после паузы. – Почти наверняка они при этом не испытывают боли.
