В нерешительности я остановился перед домом Дидо. Потом пересек улицу – причем меня чуть не сшиб автомобиль, несшийся как угорелый, – и подошел к ограде. Гавкнул дважды: один раз – коротко, второй – протяжно, нашим давним сигналом сообщив о своем присутствии. И вот наконец появилась Дидо. Ее, должно быть, недавно выкупали, потому что шерсть казалась особенно мягкой и шелковистой. От нее приятно пахло шампунем «Клин Дог», и вся она, включая трюфель носика, сияла чистотой. Мне захотелось сунуть морду меж ее задних лап – и умереть там.
– Тео пропал, – выпалил я без предисловий.
– Знаю, – ответила она. – Две недели уже не видела его. Хотя с ним такое частенько бывает. Испарится куда-то бесследно, а потом возвращается с улыбочкой и нюхает у тебя под хвостом, как ни в чем не бывало.
– Он ушел вместе Красавчиком Борисом, знаешь такого?
– Знаю. Он живет в конце этой улицы.
– Ну, так вот, оба исчезли. Бориса ищут, расклеили объявления. А до Тео, само собой, никому дела нет.
– Тебе-то есть, как я посмотрю.
– Мы же с ним друзья.
– Друзья.
Она тряхнула головой, взметнув длинную шерсть на ушах.
– Будь так добр, держи меня в курсе. Ты на Водопое бываешь по-прежнему?
– Конечно.
– Если узнаешь что-нибудь – дай мне знать.
Я молча кивнул. Дидо просунула морду между прутьев ограды и внимательно оглядела меня.
– В последнее время вы с ним мало разговаривали, да?… Он мне так сказал.
– А что еще он тебе сказал? – спросил я, силясь сохранять спокойствие.
– Сказал, что вы как-то отдалились друг от друга. Из-за меня.
– Не из-за тебя, – я вывалил язык между клыков. – Ты-то здесь при чем? Ты – собачка вольная.
Она продолжала внимательно разглядывать меня.
– Тео… знаешь, он какой-то особенный пес… Не похож на всех прочих… Стоит ему лишь лизнуть меня, как он умеет, у меня ноги подкашиваются.
– Меня это не касается.
– Мне очень жаль, Арап… Правда. В конце концов, мы – животные. И есть такое, где нас ведет не разум, а инстинкт. Тео…
Я отпрянул от ограды.
– Прощай, Дидо. Еще увидимся.
– Погоди… – она придержала меня зубами за ошейник. – Ты – славный пес, Арап. И достоин хорошей подружки.
– Почем ты знаешь, чего я достоин?
– Тео рассказал мне твою историю. О боях насмерть… Чудо, что ты выжил.
– Трепло твой Тео.
– Знаешь, он очень любит тебя. И сказал мне как-то, что, мол, единственная помеха нашему с ним счастью – это боль, которую мы причинили Арапу.
Люди пожимают плечами, демонстрируя безразличие, а я махнул хвостом.
