Из прошлого опыта я знаю, что когда Торговец в плохом настроении, он обожает развлекаться, извращая слова своих клиентов. Услышав это высказывание, живущая во мне сирена начинает петь – вот сучка! Остальная часть меня зла, как черт.
Торговец, судя по всему, догадывается о моем внутреннем конфликте, потому что его зрачки расширяются, и глаза становятся совершенно черными.
– Пора идти.
– Не пойду, – упрямо говорю я.
– Это не просьба. – Он тащит меня за собой, прочь из гостиной, к стеклянной двери, ведущей во дворик.
Я замечаю, как осколки стекла и капли виски и пива поднимаются с пола, отрываются от стены и летят по направлению к мусорному ведру и раковине. Торговец снова наводит порядок в моем доме после своего возмутительного поступка.
По пути я пытаюсь вырваться.
– Дес-монд. Отпусти меня. Сейчас же. – Сирена всплыла на поверхность, я говорю ее голосом, и от этого мой сердитый приказ звучит соблазнительно.
Но он, вместо того, чтобы отпустить меня, хватает и перекидывает через плечо.
– Продолжай в том же духе, херувимчик, – говорит Торговец. – Ты не представляешь, как это меня возбуждает. – С этими словами он похлопывает меня по заднице, и я прихожу в бешенство.
– Опусти меня на землю, извращенец!
Но вместо того, чтобы поставить меня на землю, он перехватывает меня так, чтобы мои ноги обхватывали его талию, а руки – обнимали за шею. Я извиваюсь и пытаюсь вырваться, но руки у него железные, и я чувствую себя связанной.
Я щипаю его за спину. Он чертыхается, и осколки бутылок с облаком спиртного, плывшие по воздуху, снова обрушиваются на пол.
– Черт возьми, Калли, – бросает он. – Не вынуждай меня забирать лишнюю бусину за то, что я силой заставляю тебя сидеть неподвижно.
Он выносит меня на улицу, и я хрипло кричу:
– Посмотрим, как ты это сделаешь, чтоб тебе провалиться, Дес!
Его глаза вспыхивают.
– Не стоит испытывать мое терпение. Я это сделаю, не сомневайся – уже предвкушаю, как буду наслаждаться прикосновением твоей кожи к моей, когда ты не сможешь оттолкнуть меня.
Ответить на это нечего, и я пытаюсь прожечь его взглядом.
– Ты поступил отвратительно, – злобно говорю я, – лишив меня возможности выпивать.
– Это не самый отвратительный поступок, совершенный мной в жизни, херувимчик, – усмехается он. – Кроме того, это не навсегда – если ты научишься пить умеренно.
У этого чувака стальные яйца. Как я могу научиться пить умеренно, если я теперь не могу пить вообще?
Когда за его спиной возникают крылья, я крепче сжимаю его спину.
