Через несколько минут заработала аварийная подстанция госпиталя, свет стал ярче, и он захватил пинцетом пулю. Мощности подстанции хватало только на операционную и реанимацию. Кондиционеры отключились автоматически. Пот заливал глаза, медсестра едва успевала вытирать стерильным тампоном его лоб. Из операционной он тогда вышел вымокший от пота до нитки, словно попал под экваториальный ливень.
И тогда Юля сказала, что она очень обижена на него, что так дальше продолжаться не может, что обида… Связь прервалась, и тогда ему больше всего захотелось, чтобы спутник, будь он неладен, сошел с орбиты, чтобы Юля не дозвонилась и не сказала того, о чем он догадался сам.
Казанцев в липком от пота операционном костюме опустился на самодельную скамейку и, нарушая собственные запреты, закурил прямо у входа в операционный блок. Жена перезвонила и коротко сообщила, что подала на развод и он в своей Африке может оставаться хоть до конца жизни. Она говорила о разделе имущества и о своей обиде. Потом уточнила, слышит ли он ее, и когда он ответил «да», расплакалась в трубку, назвав его толстокожим истуканом. Голос жены пропал в эфире, а он все сидел на самодельном стуле, прижав горячую трубку к уху.
А потом у солдата началось послеоперационное кровотечение, и ему стало не до личных проблем.
Рита проснулась около одиннадцати утра. Она никогда и нигде так крепко и с удовольствием не спала, как на даче. За окном шумело море, от мягкого ветра невесомые шторы надувались, как паруса, и ей начинало казаться, что она посредине моря, на большом пиратском корабле.
Дача с видом на море была куплена в знак примирения с Мартой. Пять лет тому назад они впервые поругались, как не ругались ни до, ни после того случая. История была почти банальной – она продала свою квартиру, доставшуюся ей в наследство от родителей, не посоветовавшись с Мартой. Получилось совсем некрасиво. Она потом пыталась все объяснить, но Марта даже слушать ее не захотела и ушла, хлопнув дверью уже проданной квартиры.
– Марта, курить вредно для сердца. Это я тебе говорю как не состоявшийся кардиолог.
Рита опустилась в плетеное кресло и засмотрелась на море.
– Вот-вот, ты мне говоришь как несостоявшийся врач, – с упреком сказала Марта. – Много чего в жизни вредно, только не вреднее, чем жить с Русланом.
– Я его люблю.
Рита представила лицо Руслана и счастливо улыбнулась.
– Ритуль, этого мало. Любовь должна быть взаимной, а он только позволяет тебе себя любить. Это не любовь. А если и любовь, то какая-то потребительская. Ему удобно с тобой, только к любви это не имеет никакого отношения. Вот скажи, кто ты для него?
