Этот кризис пришелся на тот момент, когда армия крестоносцев, увлекаемая честолюбием своих предводителей, завистливой жадностью венецианских союзников и той ненавистью, которую отныне любой западноевропеец питал к византийской церкви, обратилась против Константинополя, захватила и разграбила его и построила на его обломках Латинскую империю. Четвертый поход 1204 года положил конец старой Восточной Римской империи как наднациональному государству. После полувекового изгнания в Никее, на северо-западе Малой Азии, императоры вернулись в Константинополь, и Латинская империя рухнула. Казалось, Византию ждет новая эра величия. Но восстановленная Михаилом Палеологом империя уже не была доминирующей силой на христианском Востоке. Конечно, она сохранила долю былого мистического влияния. Константинополь по-прежнему оставался Новым Римом, древней священной столицей православного христианства. Ее государь, по крайней мере в глазах Востока, еще оставался императором Рима. Но в действительности он был всего лишь одним правителем из многих, таких же или более могущественных. Кроме него, существовали и другие греческие государи. Восточнее располагалась Трапезундская империя Великих Комнинов, разбогатевшая на серебряных рудниках и торговле, что шла по стародавнему пути из Тебриза и глубин Азии. В Эпире возник деспотат правителей из рода Ангелов, который одно время соперничал с никейцами за отвоевание столицы, но вскоре полностью обессилел. На Балканском полуострове по очереди господствовали Болгария и Сербия. По всей материковой и островной Греции были рассыпаны франкские сеньории и итальянские колонии. Чтобы изгнать венецианцев из Константинополя, византийцы позвали на помощь генуэзцев – их пришлось наградить, и теперь генуэзская колония в Пере, или Галате[2], что напротив Золотого Рога, прибрала к рукам большую часть столичной торговли. Тучи сгущались со всех сторон. В Италии кое-каким владетельным князьям не терпелось отомстить за гибель Латинской империи. Славянские правители на Балканах мечтали примерить на себя титул императора. Лишь в Азии тюрки на время затихли; признаться, без этой передышки византийцам едва ли удалось бы уцелеть. Но вскоре тюрки воспрянут во главе с династией блестящих вождей – Османа и его преемников. Восстановленной Византийской империи, завязшей в путанице европейских дел, непрерывно находившейся под угрозой с Запада, требовалось больше денег и людей, чем она располагала. Она экономила на своей восточной границе, пока не стало слишком поздно и османские турки не сломили ее оборону.
