Сепаратист | страница 60
Я переглянулся с Доменико, который молча слушал весь разговор, стараясь не отвлекаться от управления. Кажется, странности, увиденные в городе у обоих одновременно сложились в понятную мозаику. Голод! Это просто голод. Сразу стали заметны исхудавшие лица прохожих, темные круги под глазами. И блеск во взглядах, которые сопровождали локомобиль — люди надеялись, что мы везем что-то съестное. Непонятно только, каким образом их спасает бог. Но, думаю, мы скоро это увидим.
— У меня есть немного сала и хлеба, — я достал из сумки бутерброд. — Возьми, и не нужно платы. Только ешь осторожнее! Нельзя наедаться после долгого воздержания!
— Да, да, я понимаю, — бормотал Мартин, судорожно заталкивая в рот пищу. Он устроил это так ловко и быстро, что я и не успел помешать! Пара мгновений, и немаленький кусок соленого сала с прожилками мяса, а также внушительный шмат хлеба были перемолоты крепкими зубами нового знакомого. Что-то объяснять уже поздно. Впрочем, его дело — может, и не помрет, или чистый спасет.
По мере приближения к центральной площади города, народа становилось все больше, так что ехать на локомобиле было все труднее — люди заняли всю ширину дороги. Мартин, справившись с бутербродами, теперь боролся со стыдом от содеянного. Не нужно обладать особыми способностями, чтобы прочитать по лицу размышления кающегося грешника. Стыд и сожаление о содеянном сменились поисками виноватых, и конечно, на эту роль идеально подошли пришлые, особенно один из них, устроивший искушение. Слава богам, сообщать о своих выводах вслух он не стал. Пробормотав что-то неопределенное — то ли благодарность, то ли проклятие, выскочил из локомобиля прямо на ходу, благо скорость у нас была даже ниже, чем у пешеходов, и тут же затерялся среди таких же, спешащих на проповедь.
— Вот что, Доменико, — я даже обрадовался, что «ценный источник информации» само ликвидировался. — Давай помедленнее. И вообще, останавливайся потихоньку. Мы же не хотим оказаться в центре этого комиция[1]?
— Безусловно, — согласился друг. — Будь моя воля, я бы уже сваливал отсюда по-тихому. Что-то меня знобит от этого веселья.
Вокруг действительно становилось слишком весело. По мере приближения к площади, люди говорили громче, размахивали руками, некоторые даже приплясывали… Благостные улыбки постепенно сменялись лихорадочным весельем, за которым мне вдруг почудился плохо скрываемый страх.
— В общем, мы никуда не торопимся. Но посмотреть, что тут происходит нужно. И знаешь, если что, разворачивайся. Даже если под колесами будут люди. Сможешь?