».
Гоблин, как раз засунувший очередную порцию каши в рот, жуя, уставился на меня. Моргнул, головой дёрнул и проглотив, ответил:
— Быть не может.
Я просто потрясённо молчала, не зная даже как на всё это реагировать, а Гобби написал то, что было вообще тайной: «Кровь измененная».
Едва мазнув взглядом по надписи Ыгрх застыл. Гулко сглотнул всё, что у него во рту было, посмотрел на меня, расширившимися от ужаса глазами, потом на блокнот с записью, снова на меня, на Гобби вопросительно. Гобби ему и написал: «Не пугай Рию».
— Да я не буду, — с рыком в голосе ответил Ыгрх. — Только мне ли тебе говорить, как Вечные поступают с бывшими учениками. А она бывшая, настоящей никак не выглядит.
«Я знаю», — спокойно ответил Гобби.
— А я нет, — тихо ответила, впервые глянув на еду, которую гномочки принесли мне.
Что ж, это действительно было изысканно: молочно-шоколадный напиток в высоком хрустальном стакане, венчаемый тёмно-синими ягодами на сливочной пенке, мясо какой-то некрупной птицы в дольках карамелизированных яблока и крыжовника, салат из лесных трав, с мелко растёртыми лесными орешками. А вот Гобби подали суп, удивительно напоминающий ночной супчик в Некросе.
Гобби пододвинул блокнот ближе ко мне и начал стремительно писать:
«Я знаю, что тебе страшно. Знаю, как пугают тебя эти изменения в крови, что были сделаны для твоей защиты, но приносят одни неприятности. Ты только не забывай, что Тадор Шерарн любил тебя как собственную дочь, вот и защитить попытался от всего. От всего, что только мог. Он не хотел причинить тебе вред, он хотел, чтобы ты была счастлива».
Я с трудом дочитала всё до конца, слёзы, навернувшиеся на глаза, размывали строки…
А он продолжал писать:
«Не плачь. Что бы ни случилось, шанс, что всё будет хорошо, остается до тех пор, пока ты не опускаешь руки. Посмотри на меня, ведь я был мёртв, Риа. И пусть я мёртв и сейчас, но у меня есть надежда, и есть моё сознание, которое вернулось благодаря тебе. И да, я мёртвый, но я мёртвый Габриэль, а не просто безмозглое умертвие. У нас всё будет хорошо, мы справимся».
Я с благодарностью посмотрела на Гобби, вытерла слёзы, начала ложечкой есть сливочную пенку, глядя на городскую площадь за окном. Гоблины между собой заговорили на своём языке, видимо обмениваясь новостями, точнее делился Ыгрх, а Гобби отдавал распоряжения, выводя их твёрдым решительным почерком в своём блокноте.
А за окошком город жил полной жизнью — играли в снежки дети в стороне от проезжей части, торопливо сновали между лавками хозяйки, закупаясь провиантом, стайка девушек в красных мантиях, переговариваясь между собой, спешила к городскому парку, за ними, так же в красных мантиях, недвусмысленно указывающих на то, что это студенты боевого факультета академии Визериуса Молниеносного, шли парни, тоже что-то заинтересованно обсуждая. Один из них обрисовал руками девичью фигуру, потом продемонстрировал, как её кружит и ударяет об стену… Кажется, обсуждали меня и сегодняшний бой.
