Но в любом случае извивающаяся подобно змеиному хвосту ледяная игла выглядела невероятно жутко, зато страх подхлестнул, и в следующее мгновение на меня хлынула вода, не просто облив, а снеся с места и протащив по арене.
Поднимаясь, я откровенно говоря, почувствовала себя мокрой курицей. Волосы повисли сосульками, быстро подмерзая на холодном ветру, плащ подмерзал тоже, причём сковывающей движения хламидой, зато Коготь теперь был свободен и ринулся на едва пришедших в себя рваров. А ко мне спешил Гобби. Именно он, добежав, помог снять плащ, в котором мне было толком и не повернуться теперь, после чего сиял с себя куртку и набросил мне на плечи. Отказываться я не стала, Гобби в любом случае не холодно, а у меня уже зубы стучали.
И в этот момент Норт вскинул руки вверх. Уподобившись наяде, да. А Дан напротив, опустился на вершину ледяной горы, прижав ладони к её поверхности. Олтар, Гентар и Джекар Дгейты тут же перестроились, предусмотрительно формируя щит. Но предусмотрительность предсказуема и в этом была их ошибка. Дан ударил стеной огня, снеся формируемую защиту, а Норт нанёс точечный удар, ударив Плетью Готара и оглушив всех троих разом.
Потерявшие контроль над силой, адепты СарХин рухнули на землю, а падение с такой стороны никогда не проходит бесследно, и подняться, а тем более продолжать бой, для них сейчас было проблематично.
Минута напряжённого молчания и трибуны взорвались криками.
Почти сразу же появилась фантомная Смерть, обвела всех сияющим неестественным взором и возвестила:
— Победил Некрос!
Я даже радости не почувствовала. Просто облегчение и желание поскорее пойти внутрь, согреться. Норт слевитировал ко мне сверху, молча подхватил на руки и понёс прочь с арены. Обняв его за шею, я с улыбкой смотрела как Дан и Гобби срывают аплодисменты, кланяясь публике. Инферно тоже не отставало, и собравшись в подобие человеческой фигуры весело махало трибунам, мол вот мы какие. Яда и Коготь немного постояли, причём Яда, подбежавшая к упавшим Дгейтам, ещё и мстительно попинала их лапой. Но уже спешили к поверженным целители, так что ей пришлось отойти.
А больше я ничего не увидела, потому как Норт уже зашел в помещение, и меня обдало теплом, что было приятно, и десятком взволнованных:
— Как она?!
— Это недопустимо!
— Допускать женщину к Мёртвым играм — бесчеловечно!
Это вот всё приятно не было.
Я прижалась к Норту, спрятав лицо у него на груди и мне так хорошо стало. Даже не знаю от чего, тело болело после стольких падений, ссадины ныли, я всё так же дрожала от холода, но мне было отчётливо слышно как бьётся сердце Норта, я чувствовала его запах и ощущала, как крепко он прижимает меня к себе, решительно унося прочь от сражения, назойливого внимания и необходимости отвечать на чьи либо вопросы.
