Отвечал неспешноречивый Коннал: "Берегись племени океана. Вышли вперед свое войско ночное, чтобы следило за силами Сварана. Кухулин, я хочу мира, пока не придет племя пустыни, пока не придет Фингал, из мужей первый, и не воссияет, словно солнце, на наших полях".
Ударил герой в щит военной тревоги, двинулись ночные воины. Остальные легли на оленьей пустоши и заснули под свист унылого ветра. Тени недавно умерших были близко, они плыли на темных тучах. И далеко во мрачном безмолвии Лены слышались слабые возгласы смерти.[68]
Тень Кругала, одного из павших в бою ирландских героев, является Конналу, предсказывает поражение Кухулина в следующей битве и настоятельно советует ему заключить мир со Свараном. Коннал сообщает Кухулину о своем видении, но тот остается непреклонен: повинуясь законам чести, он не хочет предлагать мир первым и решает продолжать войну. Наступает утро. Сваран ставит Кухулину унизительные условия, которые тот отвергает. Начинается битва, и оба воинства упорно сражаются, пока бегство Грумала не вынуждает ирландскую армию отойти. Кухулин и Коннал прикрывают ее отступление. Карил отводит воинов на ближайший холм, куда вскоре вслед за ними приходит и сам Кухулин. Он замечает флот Фингала, плывущий к берегу, но наступившая ночь скрывает суда от его взора. Кухулин, удрученный поражением, приписывает неудачу гибели своего друга Ферды, которого он сам убил незадолго до этого. Карил, желая доказать, что неудача отнюдь не всегда преследует того, кто нечаянно убил друга, рассказывает историю Комала и Гальвины.
Коннал лежал под вековым древом, внимая шуму горной реки. На мшистом камне покоилась его голова. Сквозь вереск Лены долетал до него пронзительный голос ночи. Вдали от героев лежал он, ибо сын меча не страшился врага.[69]
Погружен в дремоту, узрел мой герой темно-багровый поток огня, который свергался с холма. Кругал, вождь, накануне павший, несся на нем.. Он пал от длани Сварана, сражаясь в битве героев. Лицо его, словно луч заходящей луны, одеяние - тучи холма, а очи, словно два огня угасающих. Чернеет рана в его груди.
"Кругал, сын Дедгала, славного на оленьем холме, - сказал могучий Коннал, - почему так бледен ты и угрюм, сокрушитель щитов? Никогда не бледнел ты от страха. Что тревожит сына холма?"
Смутный, с очами, полными слез, стоял он, простирая бледную длань, над героем. Еле слышно звучал его слабый глас, как ветерок в тростниках Лего.
