Так за разговорами мы пришли к дому отшельника.
— Так, Петя, куда дальше? — поинтересовался Фёдор. — Доставай карту и говори куда идти.
Немец поставил фонарь на землю и зашелестел бумагами.
— На фосток. — сказал он. — Погоди, Федя, сейчас сориентируюсь по компасу, какой угол.
Возился он с бумагами и своими инструментами не так долго, и почти сразу объявил:
— Туда. Тридцать градусов. На дфа часа.
Мы зашагали в указанном направлении то и дело сверяясь с компасом и высвечивая мёртвые сухие деревья.
— Смотрите, — показала на одно из деревьев целительница.
Мы подошли ближе. На стволе дерева была отчётливо выжжена буква «А».
— Это Анна. — сказал я. — Её отметка.
— Значит мы на ферном пути. — кивнул Мейер. — Это есть очень хорошо.
— Ищем другие буквы. — кивнул Фёдор.
Дальше наше продвижение замедлилось — все фонари стали выхватывать из темноты деревья.
Буквы «А» стали попадаться каждые пятьдесят метров. Неужели? Я почувствовал прилив бодрости. Кем за последнее время стала для меня эта девушка? Сестрой? Или кем-то другим?
Надеюсь остальные сейчас тоже живы, и направляются сейчас к деревушке.
— Аааааааууууууууууа! — раздался рядом дикий вой и фонари выхватили бесплотную фигуру в грязных лохмотьях с черепом вместо лица тянущую к нам костлявые руки.
— Тьфу, напугала уродина, — сплюнул Фёдор. — Знакомьтесь Константин. Кошмарка ночная. Почти безвредна. Сейчас посветим на неё фонарями и она сама уйдёт — света она не любит.
Я опустил топор, которым уже приготовился бить.
— Что значит почти? — поинтересовался я.
— В темноте может легко сбить с дороги, — ответил Фёдор. — Или привлечь ненужное внимание. Некоторые умельцы у нас умеют их ловить, даже убивать. Но это в других кланах.
— Почему вы говорите кланы? — поинтересовался я. — Как я понял, вы все попали сюда случайно и не имеете родства.
— Ну почему, — миролюбиво ответил Фёдор. — Какое-то имеем. Например — мой заместитель Юра — мой сын. Или фроляйн Виктория, которая выпускает газету с Людвиговичем — его дочь. А кланы… Ну можно говорить община, но поскольку мы все одарённые, то по старой памяти называем наши общины кланами.
— Просто нам, бывшим аристократом так приятней. — улыбнулась целительница. — особенно учитывая местную жизнь. Мишину меланхолию вы уже видели.
— Смотрите! — немец замахал фонарём в другую сторону. — Там что-то лежит!
При этих словах моё сердце пропустило один удар.
Мы сошли с намеченного пути и двинулись к бесформенной груде.
— Знакомьтесь Константин, — показала рукой целительница. — Тонкий Человек. Уже мёртвый.
