Мужчина не спешил подходить к нам для ответного приветствия.
— Уль и Леля с вами, ребят?
— Проваливай, — процедил сквозь зубы Аск.
Я невольно дернулась и схватила брата за руку.
“Прошу тебя, Ясь. Мы же у могилы твоих родителей!”
Это его немного отрезвило.
Дядя Алексий и сам прочел атмосферу, поспешив покинуть нас.
— Всего хорошего, — поджал он губы и бросил на меня внимательный взгляд. — Здоровья тебе, Солнышко.
После особенно громкого сопения от парня, мужчина все же обозначил легкий поклон и ушел.
Проводив его тяжелым взглядом, Аск присел на лавку рядом с могильной стеной и насупился словно огромная хищная птица.
Пилить брата я не стала, хотя очень хотелось сказать пару ласковых словечек. Это бы еще сильнее его разозлило, и испортило настроение нам обоим. А мне очень не хотелось скандалить.
— Ты полагаешь, что они с Карем — жертвы, но это нихрена не так. Этот ублюдок — тот еще интриган, поверь мне. А мелкая избалована донельзя. Не тебе их защищать, учитывая, как ты сама провела детство и чего их семья вполне успела тебя лишить.
В ответ я лишь надула щеки.
Брат продолжил спокойным тоном:
— Наверное обидно, когда посторонние делают о тебе неверные выводы. Мол, если твои родители богаты, ты сама получала с пеленок все, что только хотелось. Так вот о Карем и Ксении это абсолютная правда.
— Ясь, его больше нет.
— Потому что допизделся. Так же, как его маманя.
Никто не знал, что произошло с Ксением Древоицким. Насколько мне было известно, расследование зашло в тупик. Или же власти решили сохранить таковой официальную версию в ущерб авторитету исполнительных органов правопорядка.
Нос в это дело я особо не совала, а потому сама не знала подробностей. В такой ситуации спорить с Аском не было смысла.
— О чем ты мечтала в прошлой жизни, когда дохла от холода и голода? Когда собственная мать продала тебя в доходный дом. Когда единственным человеком, на которого ты могла положиться, была ты сама — слабая и беззащитная девчонка, — тон Аска был сухим и жестким.
Очень хотелось попросить его заткнуться, но я молча слушала, так как не хотела ссоры.
— Явно не о том, чтобы побираться на чужих могилах и там же сдохнуть за кусок сухаря, как побитая шавка, — он наклонил голову, глядя на меня исподлобья. — Теперь ты сыта, в тепле, и можешь не беспокоиться о завтрашнем дне. А этот… человек посмел оклеветать твоих родителей. Твою семью. Чтобы отобрать мало того, что труд их жизни, еще и все средства к существованию. Не говоря уже о том, сколько на вас дерьма вылилось в СМИ.
