Ирада долго не отвечала. Пару раз я матюгнулся, надеясь, что эти матюги неким телепатическим путём долетят до неё и заставят подойти к телефону. Наконец-то она ответила. Испуганным шёпотом.
– Что тебе надо? Позвони вечером, я сейчас одна. Тьфу, то есть не одна. Понял? Я не могу говорить.
– У тебя там Равиль, так? – спросил я.
– Так. И что?
– Он же брат Вагиза?
– Брат, брат, что ты хочешь?
– Оставь дверь открытой, – сказал я.
– Как это?
– Подойди к двери, открой все замки так, чтобы я мог войти.
– Зачем?
– Ты можешь не задавать дебильных вопросов, а сделать, как прошу? Я решился, поняла?
– Правда?
Она замолчала. Я слышал её тяжёлое дыхание и возбуждался всё сильнее. На этот раз в том самом смысле.
– Да, правда. Пора начинать действовать. Немедленно!
– Господи! А можно как-то без моего участия?
– Нельзя! – заорал я и нажал отбой.
Водила вдруг остановился у обочины.
– Приехали, – сказал он.
Я огляделся.
– Это не здесь. Мне надо на окраину.
– Здесь, – сказал водила. – Вылезай. Я тебя не повезу. Не хочу в какой-нибудь блудняк втравиться.
Мне ничего не оставалось. Я достал пистолет. Водила моргнул.
– Сам вылезай. Брысь отсюда!
Он вздохнул и вылез из кабины. Я перебрался на водительское место и дал по газам. Мне было страшно. Сколько я натворил за последние дни? Потянет на несколько уголовных статей. А ведь самое тяжёлое впереди. Но хрен с ним! Я чувствовал себя живым, пылающим. Я делал большое дело. Спасал свою жопу. И не только свою.
Зарулив во двор, я остановился у подъезда. Выдохнул. Уфффхрс!
Дверь квартиры оказалась не заперта. Мысленно похвалив Ираду, я вошёл. Из дальней комнаты раздавались приглушённые звуки. Ебутся? На крючке висел мужской пуховик, тот самый, в котором я нашёл ключи от колымаги. Ну что ж, раз он тут… Я снова прошерстил карманы. Ничего ценного не нашлось. Видимо, телефон, бумажник и, возможно, пистолет Равиль предпочитал держать поближе к телу. Стало жарко. Я ворвался в комнату. Они лежали на кровати, голые. Кажется, дремали после случки. Работал телевизор. Увидев меня, Ирада проворно вскочила и выбежала. Равиль глядел на мой пистолет сонными глазами. Потом перевёл взгляд с пистолета на моё лицо, вернулся к пистолету, опять на лицо. Туда-сюда, туда-сюда.
– Лежи спокойно, – сказал я. Голос был твёрдый, уверенный. В этот момент я сам себе очень нравился.
– Да я и так спокойно лежу, – ответил Равиль, и вдруг его рука поползла вниз, будто сама по себе.
– Не двигайся.
– А, да я просто хотел яйца поправить…
