Германия вступала в 1915 год, но признаков обычного новогоднего веселья было мало. Теодор Вольф провел мрачный вечер с директором-евреем Максом Рейнхардтом, уроженцем Австрии, который в то время возглавлял берлинский Немецкий театр. Разговор вскоре перешел на отсутствующих друзей, в том числе – на одного из коллег Рейнхардта, Карла фон Герсдорфа, который праздновал с ними прошлый Новый год. «Сейчас он лежит, укрытый землей, во Франции, а с ним еще столько других». Так что неудивительно, что Вольф коротко записал в своем дневнике: «В общем, абсолютно никакой новогодней атмосферы»>1. Улицы Берлина были так же мрачны. Если не считать посетителей собора и других церквей, было безлюдно, даже в ресторанах на Фридрихштрассе – лишь несколько клиентов>2. Чувствовался резкий контраст с толпами в начале августа. Если бы военные кампании пошли по плану, в конце 1914 года народ Германии должен был бы поднимать бокалы в честь победы. А вместо этого немцы готовились к еще одному году сражений.
У евреев и остальных немцев были все основания для мрачного настроения. Несмотря на оптимистичную подачу событий в прессе, становилось все очевиднее, что тактика армии пошла не вполне по плану. Крупная неудача случилась осенью, когда французы отбросили немцев к Марне. После этого драматического поворота событий новый фаворит кайзера Эрих фон Фалькенхайн сменил Хельмута фон Мольтке на посту главы генерального штаба. Но, что еще важнее, битва на Марне привела к окопной войне на западе. На Восточном фронте еще продолжалось кое-какое движение, хотя общая картина являла нарастающее кровопролитие с очень малыми успехами. И потому к концу года стало ясно, что Германия сейчас вовлечена в войну на два фронта – тот самый сценарий, во избежание которого был разработан «план Шлиффена»
