.
В первой половине июля большинство немецких евреев пребывало в блаженном неведении о смертоносном конфликте, маячащем на горизонте. Умы людей занимал ритм повседневной жизни: работа, семья, общение – или, в случае Морица Бонна, окончательные приготовления для поездки в Калифорнию. И все же это не относилось к тем, кто по собственной воле оставался слеп и глух к международным событиям. Несомненно, люди были в курсе, что существует вероятность вооруженного конфликта. Но чего они не знали, так это того, насколько эта вероятность близка, ибо девизом июля была секретность. В начале месяца кайзер, канцлер, основные министры и представители Австро-Венгерской империи встретились в Берлине, чтобы обсудить свои реакции на сараевские убийства. И именно за кадром этих тайных дипломатических встреч немцы выдали австрийцам печально известный «карт-бланш», что обеспечивало их союзникам поддержку, если они изберут военный путь в отношении Сербии>24.
Несмотря на всеобщий туман неведения, нависший над немецким народом, немногие немецкие евреи были достаточно приближены к правящим кругам, чтобы знать, что готовится что-то опасное. Кайзер как глава государства с ограниченными демократическими структурами всегда притягивал к себе разношерстную группу промышленников, газетных магнатов и политиков, отчаянно жаждавших влияния на высшем уровне. Среди этого окружения было и несколько евреев, которых Хаим Вейцман, впоследствии первый президент Израиля, довольно пренебрежительно обозвал «Kaiserjuden», «кайзеровскими евреями»>25. Гамбургский банкир Макс Варбург, чья личная энергия в свое время помогла сделать банкирский дом семьи «М.М. Варбург & Ко» частью международной элиты, не успел вовремя присоединиться к кругу избранных. Он впервые встретился с кайзером в 1903 году, чтобы обсудить финансовые реформы, впоследствии они виделись по меньшей мере раз в год.
Даже при ограниченных контактах с властью Варбург мог почувствовать, как приближается буря. В конце июня 1914 года Варбург посетил пышный банкет, устроенный для кайзера в резиденции прусского посланника Ганс Альфреда фон Бюлова. Событие было как нельзя лучше подготовленным, что неудивительно, учитывая присутствие царственного гостя. Дом был заполнен растениями и цветами специально для такого случая. Большой обеденный стол был покрыт экзотическими орхидеями и «рогатыми» фиалками, так что гостям едва хватало места, чтобы пользоваться лучшим обеденным сервизом Бюлова. Когда вечер близился к завершению, кайзер уделил много времени болтовне и беседам с другими гостями. В какой-то момент он отвел Варбурга в сторону и с деланой непринужденностью обрисовал состояние дел на международной арене. Перемалывая в уме идею опережающего удара по Антанте, кайзер размышлял, «не лучше ли ударить сейчас, а не ждать»
